Говорить мне совершенно не хотелось. Я чувствовала тоску по доброму старичку, мне было больно, что его с нами больше нет, и испытывала ужас при мысли, что с несчастным просто-напросто расправились. Но все эти переживания были моими, и я не хотела ими делиться. Тем более, делиться с его убийцами.
– Валерия? – настойчиво обратился ректор, и я поняла, что он не оставляет мне пути назад.
Я что-то говорила, вспоминала наше общение, мои долгие часы в библиотеке и его конфетки, подсунутые украдкой, чтобы не упала в голодный обморок от переутомления. Но мои слова жили своей жизнью. В какой-то момент я поняла, что уже не помню о чем говорила минутой ранее. По щекам катились слезы, но я заметила это, только когда не смогла произнести следующее слово из-за громкого всхлипа. Наконец дав волю слезам, я уже не могла успокоиться, а Серов, поблагодарив меня за трогательную речь, продолжил «допрашивать» преподавателей.
Остаток вечера прошел как в тумане. Я даже не слушала, что промямлил Дима про нашего библиотекаря. Вроде бы держался молодцом под пристальным вниманием своих «коллег». С большим трудом я дождалась, когда торжественная часть кончилась, и, сославшись на головную боль, что в принципе было правдой, не спеша направилась в сторону папиного дома.
Забравшись на диван в гостиной, я укрылась пледом и уснула, пока меня не разбудил телефонный звонок. Дима. Он дозвонился не с первого раза – видимо, спала я крепко, и очень волновался.
– Лера, буду у тебя через пять минут. Открой мне.
– Спускаюсь.
Я открыла дверь в подземелье, и почти сразу вошел Смирнов. Как же он был мне нужен! Мой мужчина это понял без слов. Дима крепко меня обнял и не отпускал, пока я не сказала, что все нормально.
Мы прошли в гостиную, я заварила чайник зеленого чая, поставила на стол конфеты и забралась с ногами на диван. Смирнов устроился в кресле, молча налил чай и долго не решался заговорить.
– Дим… Сергей Петрович, как он умер на самом деле? – начала я.
– Сказали, что во сне. Сердце якобы остановилось, – ответил он.
– А на самом деле?
– Не знаю. Вскрытия не было. Ректор и Шеллар посчитали это лишним, учитывая возраст библиотекаря…
– Но ему не было восьмидесяти. Насколько я знаю, если человек умирает раньше, необходимо…
– Лер, – перебил меня Дима и устало вздохнул, – ты все прекрасно понимаешь. Вдовин много знал и стал для них опасен. Тем более, любил побеседовать с тобой. Серов ясно дал понять, что в курсе вашего общения, когда дал тебе слово за ужином.
– Да… Его убили.
– Знаю, что тебе тяжело, но нужно взять себя в руки. Сейчас, как никогда. Ради тех, кто тебе дорог.
– Знаю, Дим, но мне страшно…
– Ланская, я не дам тебя в обиду. Обещаю, – улыбнулся Смирнов.
– А ты? Захар Нилов знает про наше общение. Ты понимаешь, что попадаешь под удар?!