– Дурак, – не выдержала я и засмеялась.
– Кстати, о расстройстве желудка. Скоро обед, – Дима посмотрел на наручные часы, а потом на меня, – иди в корпус, Ланская, потом на обед, а вечером продолжим.
– Лера, зови меня по имени. Разрешаю. Так и быть.
В конце концов, мы теперь в одной лодке и, чтобы уплыть, должны работать в тандеме. Пусть уж лучше наши отношения походят на приятельские, чем мы будем вечно ссориться.
– Считаешь меня своим другом? – удивился Смирнов.
– Нет, – я с улыбкой покачала головой, – друзья не шантажируют друг друга. Но тебе позволю обращаться ко мне по имени. В виде исключения.
Я взяла свою сумку и пошла к выходу. Дима проводил меня до двери и даже поблагодарил за работу. Со стороны мы действительно казались приятелями, и не сказать, что на самом деле Смирнов меня шантажирует, а во мне соревнуются ненависть и влюбленность.
Попрощавшись с новым напарником, я не спеша направилась к корпусу, чтобы переодеться, по пути размышляя о том, что услышала от Дмитрия: ФСБ давно хотело внедрить в Оболенку своего агента. Значит, то, над чем работает майор Смирнов, случилось до гибели Павла Аркадьевича. Радзинский говорил о каких-то убийствах. Если это так, то Индюк приехал сюда, чтобы их расследовать. В курсе ли он, что профессора убили? Скорее всего, да, иначе бы не пытался выяснить, что мне известно о смерти прошлого научрука. А Петя? Его Смирнов включил в дело? Но куда больше беспокоило другое – моему отцу известно слишком много. Если Дима узнает об этом, наверняка захочет допросить папу, чем поставит его под угрозу. Я должна всеми силами этого не допустить.
За обедом в столовой я присоединилась к друзьям. Они увлеченно обсуждали Хэллоуин, не помня о том, что случилось на последнем нашем празднике. Традиция отмечать День Всех Святых в Оболенке появилась всего несколько лет назад. Долгие годы преподаватели не соглашались отмечать западный праздник, считая, что это подражание западной массовой культуре. Но, в конце концов, сдались под студенческим напором и позволили устраивать ежегодный осенний маскарад.
Больше всех наряжаться любила Арина. Она и огорошила меня, что завтра мы едем в Москву за костюмами. Мой отказ не принимался, да и я сама была не прочь выехать в город и отвлечься от всего, что навалилось в Оболенском.
Лена Королева на обед не пришла, благодаря чему у меня не пропал аппетит. Конечно, наша встреча была не за горами, но пусть это случится позже. Интересно, почему она не явилась? Да и вообще куда-то запропастилась. Избегает меня? Неужели ей стыдно? А вот моему отцу – нет. Он и виду не подал, что его что-то волнует, вел себя как обычно и мило беседовал с Дмитрием. Вот это меня тревожило. Я даже хотела подойти, но подумала, что так только выдам папу.
Майор Смирнов быстро расправился и с первым, и со вторым. Он попрощался с папой и пошел к выходу, намеренно проходя мимо моего стола. Шлейф его одеколона совершенно затуманил мне голову. Арина что-то рассказывала, а я могла думать лишь о том, что остаток дня проведу с милым ФСБшником. Пусть я злилась за его шантаж, но, в глубине души, радовалась возможности быть рядом, втайне лелея надежду найти взаимность.
Дима ждал меня, нервно прохаживаясь по крыльцу. Я немного опоздала. Специально, чтобы подразнить Индюка. У меня получилось.
– Вроде маленькая, а столько ешь! – недовольно кинул он, впуская меня в дом.
– Прости, что?
– Я уже давно тебя жду. Судя по времени, ты съела полстоловой.
Я молча прошла в гостиную, обиженно громко стуча каблуками, и уже хотела ответить какую-нибудь колкость, как увидела на столе яблочный пирог, две тарелки и кружки.
– Ты купил пирог? – удивилась я, не веря, что Индюк готовился к моему приходу. В нашем кафетерии пекли восхитительную шарлотку с яблоками и яблочным повидлом. От одного вида лакомства у меня потекли слюнки, но Смирнову совсем не обязательно было знать, что он купил мою любимую сладость.
– Да, чтобы хоть как-то подсластить твои нудные лекции, – с присущей ему галантностью ответил Индюк.
– Спасибо, – обиженно проговорила я, хотя на самом деле ликовала такому мелкому проявлению внимания, игнорируя его выпад. Защитная реакция ученика, плохо справляющегося с уроками.