Карина на мгновение задумалась, ещё раз оценив меня своими небесного цвета глазами, а потом коротко ответила:
– Да.
Светка и оставшиеся немногочисленные гости переместились на кухню. Прощаясь с нами, хозяйка бросила понимающий взгляд на Карину и мило расцеловала меня в обе щеки.
Вместе с нами на улицу вышел и Сергей.
– А Светка похорошела… ― задумчиво бросил он и печально добавил: ― А мужики у неё все какие-то однотипные – гора мускулов и три класса образования. В этом плане она могла бы совершенствоваться.
Мы с Кариной благоразумно промолчали.
Втроём мы добрались до метро и одними из последних пассажиров спустились в подземку. В пустом вагоне мы с Кариной оживлённо беседовали, не обращая внимания на шум. Темы находились сами собой. Оказалось, у меня с Кариной было много общего, и всё это хотелось обсудить. Мы читали одни и те же книги, смотрели одно и то же кино. Возможно, мне это просто казалось, или я был пьян, но я был увлечён. Мне нравилось, что и как она говорила, мне нравилось, как она смотрела, мне нравилось, как она двигалась. Мне всё в ней нравилось, и это меня… беспокоило. Слишком неожиданно и быстро Карина вошла в мою жизнь. Я понимал, что завтра мне захочется её увидеть вновь, и я буду думать о ней. Неужели мимолетная встреча и яркий образ, который, скорее всего, является лишь плодом моего воображения, могут так серьёзно повлиять на меня? Возможно, я видел в Карине только то, что я хотел в ней видеть, то, что нужно мне было сейчас. И я это понимал каким-то отдалённым холодным разумом, но чувство увлечённости тем не менее только усиливалось. Возможно, завтра будет всё иначе, но сильный и притягательный образ останется, и он будет требовать новых подтверждений или опровержений. И я прекрасно осознавал, что с этим чувством мне придётся жить какое-то время.
Всегда весёлый и жизнерадостный Сергей на этот раз молчаливо наблюдал за нашим увлечённым разговором. Грустно улыбаясь, он смотрел на нас, иногда кивая, когда я или Карина вдруг обращались к нему за подтверждением сказанного. Лишь однажды он прервал нас, когда мы подъезжали к станции «Пушкинская», коротко бросив:
– Пора выходить.
Выйдя из метро, мы остановились около памятника Пушкину. Сергей, немного потоптавшись на месте, наскоро с нами попрощался. Он уже успел позвонить своим знакомым журналистам-полуночникам, и те позвали его в некий модный, популярный клуб, пообещав кучу впечатлений. Махнув ещё раз на прощание рукой, Сергей бросился ловить машину.
Карина жила недалеко от «Пушкинской», в переулке рядом с Каретным рядом. Как-то вдруг, внезапно оставшись вдвоём, мы замолчали, потеряв третьего незаинтересованного слушателя, и тихо шли безмолвно.
На бульваре было темно и пустынно, тускло горели фонари. Иногда пролетали мимо автомобили, освещая ярким светом фар улицу, здания, деревья. Карина прижалась ко мне и взяла за руку. Мы молчали и не спеша шли по бульвару в сторону Петровки. Было как-то по-особому спокойно и хорошо. Тихий летний вечер, волнующее молчание и милая девушка, мягко держащая тебя за руку. Всё это казалось мне и торжественным, и естественным одновременно.
Карина первой нарушила молчание.
– Пасмурно, ― тихо сказала она.
– Да-а, ― неловко и протяжно согласился я, немного смущаясь, сам не зная чего. ― Может пойти дождь, а у нас нет зонтов.
– А я люблю летний дождь. Он делает город совсем другим… – сказала Карина и потом, немного помолчав, вдруг спросила: – Ты видишь сны?
– Да, часто.
– И что ты видишь во сне?
– Очень многое. Иногда мне кажется, что я проживаю параллельную жизнь во сне, и эта жизнь так наполнена странными смыслами и знаками, что эта насыщенность меня и пугает.
– В этом нет ничего странного. Твои переживания просто играют, потеряв на время контроль. Я, например, обожаю сны. Даже страшные. Сон – это попытка стать свободным. Жаль, что практически всегда она обречена на неуспех… А что тебе снилось в последний раз?
ebooksa