Треугольник короля

Вика тем временем обдумывала неожиданное появление Литвакаса. Она всё ещё сидела на кровати не одевшись. Вика провела руками по волосам. Необычный яркий и интересный сон, заставил девушку задуматься о причине его появления.

– Обычно я не вижу снов, – сказала она сама себе и протянула руку к телефону, который успела отложить на маленький журнальный столик.

В это время Мечилсав и Владимир обедали дома у гродненского историка. Мечик приютил своего минского коллегу, и они уже успели с утра позаниматься уникальными артефактами, которые до этого были знакомы Владимиру лишь по фото и описанию друзей. Владимир смог сам поддержать в руках серебряную капсулу, хорошо очищенную и блестящую.

Жена Мечика вошла на кухню, где расположились историки.

– Приятного аппетита, – сказала она.

– Спасибо! – хором ответили Мечик и Владимир.

– Очень вкусно, вы прекрасно готовите, – сделал Владимир комплимент хозяйке дома, которая была одета в домашний спортивный костюмчик и как раз собирала волосы в пучок на затылке.

– Очень приятно, – сказала молодая хозяйка и улыбнулась.

В это время в кухню вбежал маленький сын Мечислава. Он бросился к отцу и попытался схватить его за горловину свитера.

– Я же ем, ты же видишь, – сказал Мечислав и, улыбнувшись, поднял сына и посадил его к себе на колени.

В это время в комнате на чердаке, где Владимир и Мечислав оставили свои телефоны рядом с артефактами Понятовского, раздавался звонок. Телефон Мечика вибрировал на столе, но обитатели дома не слышали, так как были слишком далеко.

Вика подождала ещё немного и, так и не услышав приветствия Мечика в трубке, опустила телефон на колени.

– Не поднимает, – задумчиво сказала девушка, – Нужно будет набрать позднее.

Она встала и принялась собираться на встречу с Литвакасом.

В это время Мечик и Владимир закончили обед и вернулись к своим делам.

– Сохранность изумительная, – сказал Владимир, ещё раз беря серебряную капсулу в руки.

– А эта коробочка из красного дерева, – произнёс Мечислав, – просто великолепная вещица. Даже сложно сказать, что тут радует больше.

– Золотой герб Понятовских, – ответил историк.

– Ещё бы! – воскликнул Мечик.

– Но, а пергамент… Знаешь, даже если бы на нём ничего не было написано, я бы всё равно считал, что он великолепен, – произнёс минчанин.