– По-моему, это русская поговорка.
– Причем здесь русская, не русская, так у нас в институте говорят… Мы вот что с тобой сейчас сделаем. Ты сейчас будешь кричать. Так, как будто тебя режут!
Эльвира подумала, что ослышалась.
– Чего вдруг я стану кричать?
– Не захочешь кричать, я на самом деле сделаю тебе больно.
– Ну, что ты еще задумал?
– Выманить его на твой крик. Так тигра ловят. Козу привяжут, а рядом охотники в засаде сидят. Я читал.
Заметив, как у нее от удивления округлились глаза, Нури усмехнулся.
– А ты подумала, что я и читать не умею?
– Ты хочешь его убить?
– Зачем – убить? Я хочу его сюда заманить, забрать ключи от машины и уехать. Что же мне тут все лето скитаться? Без еды. Одну воду двое суток пью. Она уже у меня в горле плещется!
И спросил почти без перехода.
– Скажи, ты мужа любила?
Эльвира смутилась и покраснела. Почему-то до сих пор никто из знакомых этот вопрос ей не задавал. Считалось само собой разумеющимся, что любила.
– А чего вдруг ты об этом спросил?
– Наша женщина тут же траур бы надела. Все черное, и чулки…
– В такую жару – чулки?
– Неважно. Мертвого уважать нужно, а ты… Вся грудь у тебя видна. Нарочно, чтобы мужчин совращать?
– При чем здесь совращение? Сейчас так модно!
– Даже в такое время ты думаешь не о нем, а о себе! Знаешь, почему ваша нация такая недружная? Потому, что вы смерть не уважаете. Я был на похоронах двоюродного дяди в Москве. Его жена – русская – только один день и ходила в трауре.