Это был голос Оллсмайна, протестующего со смертельным ужасом в сердце. Как! Они хотят показать судилище зеленых масок? И он с горечью вспомнил роковую ночь после праздника в доках. Он, впрочем, тогда был осторожен, и им не удалось вырвать у него ни одного признания. Ему нечего опасаться фонографа. Но фотографии, снятые с него в то время?! Каковым должно быть выражение его лица перед его импровизированными судьями? Не выдаст ли аппарат его тогдашний ужас и не докажет ли тем его виновность?
Послышался легкий треск. Полотно осветилось, на нем показались какие-то неясные фигуры, принявшие потом определенные очертания. На полотне вырисовалось судилище зеленых масок: зала с голыми стенами, в глубине стол, до пола покрытый скатертью, за столом, безмолвные и неподвижные, как статуи, три какие-то странные фигуры, длинные покрывала тяжелыми складками ниспадали с их плеч, а на головах у них были капюшоны. На месте рта и глаз зияли темные щели.
«Вперед!» – раздался голос Джо.
Фигуры оживились. Отворилась дверь, и вошли несколько человек матросов в зеленых масках. Они вели какого-то человека, голова его была закутана куском материи. Его подтолкнули к стулу. Он с трудом развязал повязку.
Легкий шепоток пронесся среди присутствующих, все узнали в этом человеке начальника полиции. Сэр Оллсмайн поднялся. Он также увидел и почувствовал бесконечный ужас, узнав себя на полотне, движущимся, повторяющим жесты, в которых он тогда не отдавал себе отчета. Он увидел себя с изумлением оглядывающимся по сторонам, он видел, как один из замаскированных, сидевший посередине стола, наклонился к матросу, стоявшему у фонографа с рупором. Казалось, он отдал ему какое-то приказание. Потом он обернулся к сэру Оллсмайну. И здесь произошло что-то удивительное и неслыханное. Голос, выходивший как будто с самого полотна, произнес: «Ваше имя?»
Лицо Оллсмайна на полотне гневно сморщилось, и он ответил: «Я не желаю отвечать. Я не признаю за вами право допроса».
Лорд Строубери и члены суда сидели неподвижно, едва дыша. Они чувствовали, что истина не замедлит обнаружиться при помощи этих аппаратов, перед которыми человек еще не научился лгать.
А сцена продолжалась.
Председатель трибунала в маске пожал плечами и проговорил, обращаясь к матросам: «Развяжите язык обвиняемому».
В руках стражников блеснули ножи, а Оллсмайн пробормотал: «Вы посмеете убить человека?»
«Дикого зверя можно убить без всякого колебания. Но время дорого… В последний раз спрашиваю ваше имя…»
«Сэр Тоби Джошуа Сэмюел Оллсмайн», – покорно прозвучал голос Оллсмайна.
«Возраст?»
«Сорок семь лет».
Председатель заглянул в лежавшие перед ним бумаги.
«Так, – сказал он. – Вы сын бедных эмигрантов, поселившихся на берегу реки Лаклана в Новом Южном Уэльсе?»
«Да».
«Молодым человеком вы поступили в ряды сиднейской полиции. Вы были честолюбивы. Правда, вы были вместе с тем и хорошим работником. Не имея средств для получения образования в школе, вы учились сами. Тем не менее до тридцатилетнего возраста вы не могли выбиться из низших должностей?»
«Да».
Адмирал покачал головой, пораженный, видя, насколько изменилось лицо у Оллсмайна на полотне.
ebooksa