Циклоп

Десять дней спустя президент Соединенных Штатов ехал в своем лимузине, глядя в окно на проносящиеся мимо пейзажи и лениво постукивая пальцами по колену. Мимо проносились живописные усадьбы штата Мэриленд, где на берегах реки Потомак паслись лошади. Президент отрешенно смотрел, как лоснились под солнцем спины породистых скакунов, гулявших по пастбищу. Все его мысли были заняты недавними странными событиями, во многом благодаря которым он и оказался в Белом доме.

Будучи вице-президентом, он принес присягу на высший руководящий пост страны, после того как его предшественник был вынужден уйти в отставку из-за внезапно обнаруженного у него психического заболевания. К счастью, журналисты не начали полномасштабное расследование этих событий. Само собой, они брали многочисленные интервью у помощников президента, лидеров конгресса и самих психиатров, но не обнаружили ничего похожего на интригу или заговор. Бывший президент покинул Вашингтон и вернулся на свою ферму в Нью-Мексико, не потеряв ни капли уважения общественности, и только единицы знали всю правду, но хранили молчание.

Новый глава государства был энергичным мужчиной, ростом чуть более метра восьмидесяти сантиметров и весом девяносто килограммов. У него было грубоватое скуластое лицо. Когда он задумывался, его брови выразительно морщились, а внимательные серые глаза оставались обманчиво прозрачными. Его седые волосы всегда были аккуратно подстрижены и зачесаны на правую сторону, как у банкиров из Канзаса.

Президент не отличался ни красотой, ни броским внешним видом, но его стиль и обаяние привлекали окружающих. Даже будучи профессиональным политиком, к правительственной системе он относился несколько наивно, сравнивая ее со спортивной командой и считая себя тренером, которого призвали исправить положение прямо в разгар игры. Его ценили за то, что он был легким на подъем и хорошим организатором. Он обставил кабинет книжными шкафами и окружил себя одаренными политиками, старавшимися работать в тесном контакте с конгрессом. При этом не стал тянуть в правительство своих знакомых, если знал, что они думают только о том, как набить собственный кошелек.

Пока президент задумчиво разглядывал местные пейзажи, водитель из секретной службы притормозил и свернул с северной Риверроуд к большим каменным воротам, обнесенным белой изгородью. Из сторожки вышли облаченный в форму охранник и агент секретной службы в неизменных черных очках и деловом костюме. Они заглянули в машину и кивнули в знак приветствия. Агент проговорил в маленькую рацию, пристегнутую к запястью на манер часов:

– Босс прибыл.

Лимузин проехал по усаженной деревьями аллее Конгрешнел Кантри Клаба, мимо теннисных кортов, занятых членами клуба и их женами, и остановился среди колонн крытой галереи клубного дома.

Элмер Хоскинс, представитель президента, подошел к машине и открыл заднюю дверь:

– Отличная погода для гольфа, господин президент.

– Моя игра хуже не станет, даже если нас засыплет снегом, – улыбнулся президент.

– Жаль, что при минус тридцати нельзя играть.

– Согласен. – Президент последовал за Хоскинсом в обход клуба к магазину для гольфистов. – Кстати, после того как я занял место в Овальном кабинете, я добавил к счету пять дополнительных ударов.

– Вполне неплохой результат, учитывая, что вы играете раз в неделю.

– Да, в последнее время мне все тяжелее думать об игре.

К ним подошел главный тренер клуба, и они пожали руки.

– Ваши клюшки у Реджи, он ждет на стартовой площадке.

Президент кивнул, они сели в гольф-кар и поехали вокруг большого пруда по одному из самых протяженных полей для гольфа в стране. Реджи Салазар, невысокий худощавый латиноамериканец, стоял, опираясь грудью на огромную кожаную сумку с клюшками.

Щуплая фигура Салазара кого угодно могла ввести в заблуждение. На самом деле он, словно маленький горный мул, был способен без устали, и даже не вспотев, таскать сумку весом более двадцати килограммов ко всем восемнадцати лункам поочередно. Еще тринадцатилетним мальчишкой он перешел границу Калифорнии в тридцати милях от Сан-Диего, причем на руках он нес больную мать, а к спине у него была привязана трехлетняя сестра. После того как в 1985 году нелегальным эмигрантам разрешили остаться в стране, он начал работать на полях для гольфа и зарекомендовал себя на профессиональных соревнованиях как первоклассный кедди[1]. Он превосходно чувствовал ритм игры и мог безошибочно подобрать идеальную клюшку для каждого удара. К тому же Салазар был очень умен, любил рассуждать на философские темы, а его метким изречениям позавидовал бы даже сам Кэйси Стенгел. Президент познакомился с ним на одном из турниров пять лет назад, и с тех пор они стали хорошими друзьями.

Салазар всегда был одет как простой фермер: джинсы, клетчатая рубашка, армейские берцы и широкополая соломенная шляпа, какую обычно носят владельцы ранчо. Спутать его с кем-то было трудно.

– Салют, господин президент, – поприветствовал он с акцентом, сверкая темно-карими глазами. – Пойдем пешком или покатим на гольф-каре?