– Это займет добрых полчаса. Мы не перебрасывали старые записи на компьютерные диски. Давайте я вам перезвоню.
Элис покачала головой.
– Правительство может себе позволить любые услуги телефонной связи, мистер Конде. Я пока что побуду на линии.
– Как вам удобно.
Конде оказался верным своему слову. Он снова подошел к телефону ровно через тридцать одну минуту.
– Мистер Фармер, один из моих бухгалтеров нашел то, что вы просили.
– Я слушаю.
– Шлем вместе с водолазным костюмом и аквалангом был продан частному лицу. Как ни странно, но я его знал. Его звали Ганс Кронберг. Дайвер старой закалки. Болел кессонной болезнью сильнее, чем все, кого я знал. Но даже тяжелые стадии болезни не останавливали его, и он продолжал нырять.
– Вы знаете, что с ним произошло?
– Насколько я помню, он приобрел снаряжение для спасательных работ где-то возле Кубы. Ходили слухи, что кессонка окончательно загнала его в могилу.
– Вы не помните, кто его нанял?
– Нет, это было слишком давно, – ответил Конде. – Думаю, он нашел себе партнера при деньгах. Ведь снаряжение Ганса было старым и изношенным. Его водолазный костюм весь был в заплатках. Он жил от зарплаты до зарплаты, которой едва хватало только для того, чтобы прокормить себя. И вот однажды он пришел сюда, чтобы потратить деньги на новое снаряжение.
– Спасибо за помощь, – сказал Питт.
– Не за что. Рад, что вы позвонили. Интересно, почему вы решили набрать меня. Могу я спросить, где вы нашли шлем?
– Возле Багам в старом затонувшем судне.
Представляя себе, что там произошло, Конде на несколько мгновений замолчал. Потом сказал:
– Получается, там Ганс и умер. Что ж, едва ли он предпочел бы встретить свою кончину, лежа в постели.
– Вы не подскажете, кто еще может помнить Ганса?
– Наверное, нет. Все тяжелые водолазы старых времен уже ушли в другой мир. Единственная, кто приходит мне на ум, это вдова Ганса. Она до сих пор присылает мне рождественские открытки. Сейчас она живет в доме престарелых.
– Вы знаете его название или адрес?