Остров смерти

Внезапно он почти с физической болью понял, что будет до конца дней казнить себя за то зло, которое он причинил в прошлом, хотя его жертва и простила его. Недоверие Вулми стало для него самым жестоким наказанием, какое только можно было придумать. И тогда Джон Уэнтард мысленно проклял самого себя. Ничего на свете не жаждал он в этот миг так страстно, как того, чтобы Вулми поверил ему; однако он уже знал, что этого не случится.

— Не можешь же ты остаться здесь! — слабо запротестовал он.

— Индейцы не выходят на этот берег, — ответил Вулми. — А чернокожих я не боюсь. Не беспокойся обо мне. — Он снова рассмеялся, ему показалось забавным, что кто-то может беспокоиться о нем. — Мне приходилось жить в диких лесах. Кроме того, я не единственный пират, оказавшийся в этом море. Для меня возможны самые неожиданные встречи с людьми, о которых ты даже представления не имеешь. В следующий раз ты услышишь обо мне, когда я вернусь на родину на своем корабле и со своей командой.

Решительно повернувшись, он бесшумно исчез в джунглях. Уэнтард, сжав в руке половину золотого ожерелья, беспомощно смотрел ему вслед.

Остров смерти

День первый

В длинном приземистом корабле, подошедшем к берегу, было что-то отталкивающее, и я мысленно похвалил себя за то, что не поторопился выйти из своего убежища ему навстречу.

Какой-то инстинкт заставил меня не спешить и сначала понаблюдать за действиями команды этого странного корабля, появившегося возле Карибских островов.

Все вокруг дышало покоем. Я лежал в траве среди зеленых кустов на гребне невысокого холма, плавно спускавшегося к берегу. Вокруг стояли высокие деревья, внизу зеленоватые волны лизали белый песок, а над моей головой синело ясное небо. Но этот зловещий черный корабль, бросивший якорь в мелкой воде, выглядел так же неестественно, как змея, которая заползла в цветущий сад.

Корабль казался каким-то неряшливым, неуклюжим, будто его построил отъявленный лентяй, и от команды этого корабля не приходилось ждать ничего хорошего. До меня доносились грубые голоса, один из матросов сплюнул через борт.

На воду спустили шлюпку, она наполнилась людьми и направилась к берегу. Те, кто остался на палубе, что-то кричали вслед шлюпке, но слов я не мог разобрать.

Затаившись в высокой траве, я пожалел, что у меня нет подзорной трубы, чтобы разглядеть из своего убежища название корабля. Лодка вскоре ткнулась носом в песок. В ней было восемь человек: семеро рослых неуклюжих гребцов и восьмой — изящный молодой человек в шляпе с пером, который не прикасался к веслам. По мере их приближения мне становилось ясно, что в лодке о чем-то спорят. Гребцы кричали что-то молодому джентльмену, а он если и отвечал, то мне этого не было слышно.

Как только лодка достигла берега, один из матросов, сидевший на носу, вскочил и набросился на юношу. Тот поднялся, на солнце блеснула сталь, и я услышал крик матроса. Юноша легко выскочил из лодки, прошел несколько шагов по мокрому песку и стремительно направился в глубь острова. Остальные семеро зашумели, потрясая оружием. Тот, кто начал ссору, с залитым кровью лицом бросился вдогонку за молодым джентльменом, выкрикивая проклятия.

Юноша в шляпе с пером быстро добежал до кромки леса и скрылся за деревьями. Остальные преследовали его, и еще какое-то время я слышал их брань, потом голоса затихли.

Я снова стал разглядывать корабль. Его паруса наполнились ветром, и я отчетливо видел матросов на палубе. Якорь подняли, над кораблем взвился Веселый Роджер. Надо сказать, что ничего другого я и не ожидал.

На четвереньках я отполз за кусты и встал на ноги. Настроение мое испортилось: когда я заметил вдали паруса, в моем сердце появилась надежда на спасение, но с корабля сошли на берег восемь головорезов и стали моими соседями на этом острове.

Озадаченный, я медленно шел по лесу. У меня не было никаких сомнений, что этих буканьеров высадили на необитаемом острове — такие дела весьма обычны для людей из Красного Братства.

Я не знал, что теперь делать. Оружия у меня не было, а эти разбойники, конечно, увидели бы во мне врага, и я действительно был непримиримым врагом для всего этого сброда. Моя гордость восставала против того, чтобы прятаться от них, но другого выхода я не видел. Я понимал, что если смогу избежать встречи с ними, то это будет настоящим везением.

Размышляя так, я углублялся в лес. Где-то вдалеке слышались крики пиратов. Неожиданно я оказался на небольшой поляне. Вокруг тянулись к небу высокие деревья, причудливо обвитые лианами, на ветвях сидели птицы с ярким оперением. К мускусному запаху тропической зелени примешивался запах крови. Передо мной на поляне лежал мертвец.

Он лежал на спине, матросскую рубашку залила кровь из глубокой раны под сердцем. Конечно, он убит одним из Красных Братьев, я не сомневался в этом. Он был босиком, однако на пальце блестело кольцо с крупным рубином, черные штаны были подвязаны дорогим шелковым поясом. Из-за пояса торчали рукоятки двух пистолей, рядом с ним валялась сабля. Что ж, по крайней мере, это оружие. Я вытащил у него из-за пояса пистоли, они оказались заряженными. Потом я подобрал саблю. Мертвецу оружие уже не понадобится, а мне оно могло очень скоро пригодиться.

Внезапно рядом раздался негромкий смех. От неожиданности я подскочил на месте. Передо мной стоял молодой джентльмен из лодки. Он оказался ниже ростом, чем я думал, стройный и гибкий. Штаны из оленьей кожи плотно облегали его длинные ноги и были заправлены в отличные высокие сапоги. Талию обхватывал широкий малиновый пояс, за которым виднелись пистоли. Под распахнутым голубым жилетом с золотыми пуговицами виднелась рубашка из тонкого полотна. Из-под шляпы с пером, надвинутой на одну бровь, выбивались золотистые волосы.