Вдруг под рукой зашуршала старая чёрно-белая фотография: на ней стоял ещё не седой дедушка, тогда помощник капитана, и молодой отец, обычный лётчик. Отец с дедом воевали в Великой Отечественной Войне и смогли вернуться.
Дальше в руки попала цветная фотография из Афганистана: там Генерал со своими сослуживцами стоит с лётным полком отца. И Генерал не знает, что через два дня его отца возьмут в плен, а потом убьют… Генерал, конечно, отомстит, жестоко отомстит, но это не вернёт ему отца.
Дальше попалось фото, где отец ещё жив и стоит с дедом и маленьким Генералом на плечах, который надел на себя отцовскую фуражку, на Красной площади Девятого Мая. Нужно будет рассортировать фотографии.
Тут из стопки фотографий вылетела карточка, которая плавно приземлилась на стол, также плавно, как и танец молодой пары на этом фото. Парень в строгом мундире с погонами старшего лейтенанта, которые он лично заслужил, а не получил за заслуги отцов, танцевал вальс с прекрасной девушкой в пышном алом платье.
Тогда у Генерал ещё были взъерошенные волосы, которые не сразу сдавались расчёске, а щёку не «украшал» шрам от пули, прошедшей по касательной там, в Афганистане. Генерал перевернул фотографию и всмотрелся в лёгкий и нежный почерк: «Это был наш первый танец, и он был прекрасен! Спасибо, Мой Милый Александр, за то, что подарил мне этот вечер!» и моментный поцелуй, помада от которого навсегда осталась на бумаге. Ниже был ещё не огрубевший подчерк Генерала: «Моя Дорогая Мария, я обещаю, что это не последний наш танец и Московские звёздные ночи вновь сведут нас в танце огней!».
– Мари, Моя Нежная Мари, где же ты сейчас? – прошептал Генерал, смотря на танец юных «мотыльков» в ночных огнях Арбата, застывший на фотографии, и по его щеке скатилась скупая, но искренняя слеза, – Прости, что не могу быть рядом… Прости, что не знаю где ты и как ты… Прости, что не смог защитить… Надеюсь, звёздные ночи Москвы вновь сведут нас. Также, как когда-то мы встретились с тобой.
Александр отложил эту фотографию в сторону и продолжил перебирать оставшиеся. Вот Подмосковный городок, в котором родился и жил Генерал, но он всегда считал своим Родным городом Москву. Вот возвращение из Афганистана. Без отца… Вот Генерала повысили до его действующего звания, за которое он и получил своё прозвище, хотя друзья и родные с детства звали его так за боевой характер и лидерские качества. Вот принятие присяги и первые погоны обычного рядового.
Он вернул все фотографии в конверт, кроме одной, той с первым вальсом. Генерал вспоминал те милые, нежные черты: тот певучий голос, те шелковистые волосы, которые как вода сочились между пальцев Генерала, тот прекрасный танец. Он вспомнил тот мягкий свет фонарей Арбата, ту живую музыку и те взгляды окружающих, очарованных танцем молодой пары.
Генерал тихо погрузился в воспоминания, напевая мотив того вальса.
А Смотритель, как обычно, сидел в главной сторожевой комнате, проверяя камеры и наблюдая всё ли в бункере работает исправно. В сотый, если не в тысячный или миллионный раз за день осматривая все коридоры и приборы, главный охранник опустил взгляд на деревянную рамку с фотографией. На фото стоял Смотритель со своей женой и белокурой дочерью. Все так счастливы.
Смотритель был обычным человеком из простой семьи, работал на карьере, как и остальное большинство жителей города, был там охранником. Потом его перевели на строительство бункера, где он тоже был охранником и поэтому он знает, что и как здесь устроено.
– Да будь проклята эта война! – тихо прорычал Главный охранник, бережно беря в руки рамку.
Жену и дочь не успели эвакуировать, пока он воевал, и в их дом влетел артиллерийский снаряд… они погибли под завалами… это Смотритель собрал тот памятник с игрушками своей покойной дочери около внешнего южного поста.
– Отца решился… Матери решился… Жены решился… Дочери решился… – прошептал он, упрекая себя в том, на что никак не мог повлиять.
– Почему это случилось…? – подумали одновременно Док, Генерал и Смотритель.
Часть II. Новые горизонты
Глава 40
Здравствуй, Москва…
Солнце ещё не взошло, а мы уже сели по грузовикам. Предстоит долгая дорога до Москвы. Раньше по автомагистралям до столицы можно было добраться где-то за семь часов, если сильно повезёт. Но сейчас мы не уверены, что приедем к вечеру, потому что по разбитым дорогам не разгонишься, да и мутанты могут выскочить, и даже что-то рвануть может, хотя трассы заблаговременно разминировали.
Аликис села сзади напротив меня, поскольку спереди ей тесно. Но она по-прежнему отгоняла мутантов и обнаруживала мины – она может управлять тем устройством на расстоянии. Но мин было не много, да и зверьё не подходило к трассе. Так что она сидела, смотря на поля и леса, и, подперев голову рукой, упиралась локтем в задний бортик.
ebooksa