– Хорошо. Только не задавайся, – Генерал сделал глубокий вдох и продолжил: – Я заметил, что ты чувствуешь мутантов. К примеру: ты не видела, что идёт зомби, но ты чувствовала, и ты вовремя среагировала, когда он был близко. И так ты неоднократно показывала, что у тебя есть, так скажем, «дар». Я слышал о других людях из поселений, которые тоже мутантов чуют, но я только тебя видел в деле, поэтому тебе доверяю это дело.
Я притихла, задумавшись… а ведь правда, я неоднократно «предсказывала» приближение мутантов, но я до этого не обращала на это внимания. Я также могу сказать о присутствии Аликис, если она не хочет, чтобы мы знали о том, что она наблюдает. Аликис, когда наблюдает со стороны, может дать нам чувствовать, что она рядом, но, если она сама этого хочет. Если Смерть не хочет, чтобы мы знали о её присутствии, то никто ничего не почувствует. Правда, я могу почувствовать, что она рядом, но пройдёт некоторое время от начала её «наблюдений» до момента, когда я её замечу. Но и до встречи с Аликис я предупреждала о приближении мутантов.
Генерал встал и направился к только что подошедшим представителям завода, с которыми он собирался решить вопрос с трупами. Я же продолжила сидеть и думать о словах Генерала, но через пару минут ко мне подбежал волк-альбинос, который начал аккуратно тянуть меня за рукав, как будто зовя куда-то. Встав, я пошла за ним, волк привёл меня к группе, садясь возле Аликис.
Было решено перезахоронить солдат в братской могиле, поскольку у большинства кроме нашивок Железногорского Фронта не было никаких отличительных знаков. Даже если Аликис сможет найти могилы, из которых они вылезли, то не думаю, что будет лучше, если мы просто без разбора кинем тела в могилы. А проводить генетическую экспертизу или перерывать архивы не представляется возможным. Исключением стали те, кого мы смогли опознать: этих солдат захоронят отдельно. Для перезахоронения солдат из бункера будет отправлена группа, а наша работа здесь сделана.
Аликис согласилась проводить нас до бункера, но по пути мы заглянули в заводское поселение. Пока Генерал что-то обсуждал с главой поселения, я встала рядом с Аликис.
– Слушай. Как ты думаешь, могут ли простые люди почувствовать приближения мутантов? – поинтересовалась я, смотря как солнечные зайчики играли в мокром снегу.
– Почему бы и нет? – Аликис пожала плечами, смотря в небо, – Я давно наблюдаю за, так называемыми, энергетическими полями мутантов. Каждый мутант имеет это поле, поэтому особо чувствительные люди могут почувствовать их приближение.
– Как понять особо чувствительные? – спросила я, смотря на неё.
– Ну знаешь, есть люди которые способны чувствовать солнечные и магнитные бури. Вот и ты способна чувствовать энергетические поля мутантов, – ответила Смерть.
– Что? Откуда ты знаешь? – удивилась я.
– Подумай о том, кому ты задала этот вопрос и задай этот вопрос себе, – Аликис опустила очки, смотря мне в глаза, и я сразу отвела взгляд от её зрачков. Никто не может долго смотреть ей прямо в глаза, особенно если она без очков. Если Смерть в очках, то ещё как-нибудь можно выдержать некоторое время. Хотя главное правило при встрече с хищником – это смотреть ему в глаза. Некоторые могут поспорить, но коровы с глазами на попе выживали.
– Прости, постоянно забываю… – улыбнулась я, смотря как она поправляет очки.
– Знаешь, Генерал не единственный, кто заметил это. По крайней мере, даже если бы я не обращала внимания на то, что ты постоянно меня замечаешь, то я бы поискала в твоей голове почему ты заинтересовалась этим вопросом, – мутант пожал плечами, осматривая руины.
Вскоре мы пошли в бункер и как раз успели к обеду, но нужно было пройти медицинскую проверку, чтобы не занести в бункер какую-либо заразу. К счастью никто ничего не подхватил.
Глава 28
Начало весны
Время летело быстро, но однотонно: зима быстро закончилась, но ничем больше не запомнилась. После зачистки депо ничего интересного не происходило, поэтому я полностью погрузилась в работу со своей дежурной группой, набранной из моих одноклассников и друзей.
Сначала мы дежурили по одному разу в день: в один день в полдень, в другой – ночью и так чередовали. С началом весны мы перешли на общий график: два раза в день. Поначалу было сложно, ведь нужно было их всех контролировать, ходить проверять все ли на месте и как они выполняют свою работу, не сожрали ли их. Но потом всё уравновесилось и мне оставалось лишь изредка ходить проверять обстановку.
В начале апреля нас допустили к дежурству на внешнем кругу и вот мы вышли впервые на внешний северный пост.
Условной линией внешнего круга является Краеведческий музей, переделанный под «смотровую башню». Сзади виднелись пустые оконные проёмы магазинов и Станции Юных Натуралистов, а сбоку зарастала Аллея Семьи с повалившимися от взрывов клёнами и каштанами. Я обошла наши посты и, убедившись, что все на месте, заняла обзорную позицию, сгребая осколки стекла в уголок и рассматривая пустые комнаты, где когда-то были замечательные экспозиции, посвящённые нашему городу и Курскому краю.
ebooksa