— Думаю, ты права. — он поднялся из кресла. — Прости, Юна. Я исчез и не сказал тебе ни слова. На то была причина. — и склонился. Искренно и смело, признав грубость былого поступка.
— Причина? — произнесла она дрожавшим голосом. — Я думала ты погиб!
Томи выпрямился. Его спокойные алые глаза, казалось, изменились. Неведомый груз, чувство вины перед Юной, всё это испарилось после искренних извинений.
— Да. Причина. В тот день я действительно чуть не умер. А после, из-за возможного преследования мне пришлось покинуть Японию. Те люди могли причинить вред моим друзьям и тебе, в том числе.
— Глупец. Глупец-глупец-глупец! — она вцепилась в его разгрузку. — Почему ты не попросил помощи?! Думаешь дедушка не помог бы тебе?! Почему?! — её крик стал переходить в слёзный тихий голос. — Ты хоть знаешь каково мне было… Дурак… дурак…
Норико прикрыла ладонью рот, у неё тоже полились слёзы. — «Что происходит… почему эти оба так себя ведут…» — она уже догадалась, но пока не хотела признавать и осознавать, что Романов — тот самый погибший пять лет назад мальчишка.
Томи прижал Юну к себе и бережно погладил её яркие красные волосы.
— Прости.
— Одним… — всхлипнула она. — прости… не отделаешься…
— Проси что хочешь. — улыбнулся Томас. — Если это в моих силах, то сделаю.
Юна, приживавшаяся к его разгрузке, незаметно улыбнулась, всё-таки Томи остался всё тем же Томи, что и пять лет назад.
— Я даже не знаю… — шмыгала она носиком. — Ты наконец-то извинился. Этого мне достаточно…
— Хорошо.
Он продолжал гладить её по волосам и вдыхать их запах. Так не хотелось отпускать мягкую и тёплую Юну из своих объятий, да и она… так прижималась к нему, что было ясно — ей тоже не хочется уходить.
— Когда ты вернёшься? — спросила вдруг Юна.
— Через семь дней.
— Не знаю куда ты собрался, но я не пущу тебя одного.
— М? — приподнял он бровь.
Юна повернула голову к телохранительнице.
— Норико, передай дедушке, что я приеду домой через семь дней.