Ещё два поворота, прыжок на соседнюю крышу. Перед глазами оказалась узкая улочка с двухэтажными постройками, у одной из них вход освещался двумя фонарями, над дверью светилась вывеска — "Ночной клуб Торнадо". На парковке теснились десятки автомобилей, у входа суетилась толпа людей, кто-то спорил, другие курили сигареты, третьи стояли с бутылками в руках. Помимо мужчин, так же были и молодые японки в коротких платьях и откровенно коротких джинсовых шортиках, и всё это не смотря на декабрь месяц. Через мгновение особо выпившего японца вытащила охрана и швырнула на тротуар.
— Больше не появляйся здесь! — прохрипел недовольный якудза, отряхивая ладони словно от пыли.
Второй бросил в бедолагу кепку, и пошёл внутрь — следом за напарником. Девушки захихикали, парни захохотали, пьянчуга отряхнулся и потопал на улицу к барам.
В это время посыльный припарковал мопед и беспрепятственно прошёл через вход клуба, исчезнув за спинами секьюрити.
Томи смотрел с соседней крыши на всю стоящую толпу в два десятка человек, внутри небось не меньше сотни. Ворваться через главный вход? Начнётся давка, это если его испугаются, хотя увидят оружие — точно начнётся паника. Он осмотрел здание в поисках окон, вентиляций. Осмотр дал положительный результат — сбоку здания виднелось окно на втором этаже, позади шла вытяжка, но, даже на взгляд, она оказалась слишком узкой для взрослого человека, а магией уменьшения Томас не обладал, только увеличения… и то лишь одной частью тела.
Он расплывчатой тенью спрыгнул вниз, сместился на противоположную сторону улицы, и через несколько секунд оказался на крыше клуба. Вгляделся в найденное окно второго этажа — внутри была пустая комната. Музыка ночного клуба играла настолько громко, что отголоски доносились даже через двойной стеклопакет. Томи достал из кармашка пояса серую пластину, растянул её в стороны как жвачку и прилепил на стекло. Удар. Все осколки приклеились к пластине, он снял её, залез рукой внутрь и открыл окно. Комната походила на подсобку — пара шкафов, кипы бумаг, во всей этой херне разбираться смысла не было, так что Томи совсем немного приоткрыл дверь и увидел мимо проходящую японку, несущую на подносе пустые бутылки. Томас, пропустив её и дождавшись относительной тишины, вышел в коридор. Здесь витал сигаретный дым, запах алкоголя, с первого этажа доносились басы, женские визги, народ веселился. Томи пошёл в сторону откуда шла официантка, раз она несла пустую посуду, то логично рассуждать, что в той стороне есть гости, кто именно? Сейчас Томи и узнает. Он подошёл к закрытой двери, на табличке висела надпись — "Директор Карасуи". Томас прислушался, за дверью шёл разговор…
— Ты всё доставил?
— Да, босс, посылка доставлена.
Зазвонил телефон, координатор барыг поднял трубку:
— Да. Хорошо. Сколько? Ща будет. — он положил трубку, посмотрел на посыльного. — Рики, заказ на баре "Лунный Скат".
— Понял, Широ-сан.
Широ отодвинул ящик, взял две пачки сигарет и положил на стол.
— Не проеби.
— Так точно! — склонился молодой японец, затем схватил две пачки с грузом и собрался на выход.
Томас понял, что выжидать смысла больше нет.
Бум!
Выбил он ногой дверь.
Перед глазами небольшая комната, над потолком клубы дыма, тусклое освещение и четверо охреневших японцев. Кряжистый лысый азиат, с татуировкой собаки на щеке, сидел во главе потрёпанного жизнью стола, узкие глубоко посаженные глаза удивлённо осмотрели незнакомца, ворвавшегося в его обитель всевластия, по правую от него руку сидел координатор барыг — длинноволосый японец в красной рубашке и чёрных брюках, по левую — женщина, на вид лет тридцать пять, ярко красные губы, длинные накладные ресницы, сетчатые рукава чёрной кофты и джинсы — типичная азиатская потаскуха, подсевшая на иглу. Молодой посыльный встал в ступор. Вылетевшая дверь чуть не разбила ему лицо. Босс группировки скривил в недовольной гримасе рожу, он уже нажал кнопку вызова охраны под столом и с неприязнью посмотрел в глаза Томи:
— Ты кто блядь такой?!
Демон в одно мгновение оказался прямо перед его лицом. Жёсткие пальцы, не хуже металлических тисков, схватили круглое и мягкое лицо японца за челюсти, сжав до боли.