Перекресток трех дорог

– Нет. Труп практически сгорел. Исследовать внутренние органы мы не можем. Но все признаки указывают, что потерпевшему все же дали тот напиток перед смертью. И в четвертом случае – то есть по хронологии он самый первый у нас в списке, во время убийства Алтайского… ему ведь тоже была влита в рот некая жидкая субстанция. Очиститель для труб.

– К чему вы клоните? – прямо спросил Гущин криминалиста.

– Налицо определенные манипуляции, действия с жертвами, которые весьма характерны для серийных убийств.

– Но это же все разные люди, вы сами обнаружили разные ДНК!

– В этом и странность, Федор Матвеевич, – тихо ответил криминалист. – Лично я с подобным никогда еще не сталкивался.

Глава 33

Статуэтка

После всех свершений полковник Гущин громко объявил, что без результатов анализа и сравнения ДНК Сперминова делать пока нечего и можно отправляться домой – отдыхать от трудов праведных. Клавдий Мамонтов и Макар ему не противоречили, помалкивали весь путь из Балашихи в Москву.

Было всего полдевятого, когда они вернулись в Спасоналивковский переулок. Горничная Маша накрыла ужин в столовой. Она только что искупала девочек и объявила, что сама тоже сейчас примет ванну, а потом пойдет отдыхать, потому что валится с ног от усталости. Она принесла Макару Сашеньку – раз явились пораньше домой, вот и занимайтесь детьми сами, как отец семейства.

Полковник Гущин от ужина вежливо отказался, объявил, что примет душ и приляжет. Макар и Клавдий Мамонтов и на это ему ничего не сказали. Такой день был – кошмар на кошмаре, и закончился громким задержанием у пломбированных вагонов.

– Вам надо поесть, полковник, – сказала Вера Павловна, строго и одновременно участливо глядя на Гущина сквозь очки. – Вы еще больше похудели.

– Мне один мужик сегодня заявил – мол, после болезни словно жернова на себе таскаю, такая тяжесть. У меня то же самое. – Гущин печально усмехнулся. – Раньше мог двое суток подряд не спать, пахал, как вол. До того, как растолстеть, бегал, в спортзале штангу под сто кило выжимал. А сейчас… пошевелюсь немного, пошустрю и… задыхаюсь. Надо прилечь.

– Вы не столько физически, сколько эмоционально измотаны, это видно по вам. Отдохните, позже я вам принесу в вашу комнату ужин и горячий чай. В вашем возрасте не стоит пить кофе на ночь.

– Мне всего пятьдесят шесть лет, – смущенно ответил старой гувернантке Гущин.

Он ушел к себе. Макар и Клавдий Мамонтов ужинали вдвоем. Девочки – во фланелевых английских пижамах после ванны – вертелись возле них, пили свое теплое молоко с овсяным печеньем. Лидочка щебетала, как птичка. Сашенька со спокойной безмятежностью взирал на домашнюю идиллию и изредка кряхтел, пытаясь дотянуться до отцовской кружки с чаем – то ли попить из нее, то ли на пол бросить – глянуть, как разобьется дорогой английский фарфор. Макар то и дело ловил его цепкие ручки и отводил их в сторону, вручая в качестве игрушки серебряную чайную ложку.

– Наш в анализ ДНК уперся, – сказал он Мамонтову негромко, – только это пустой номер. Не будет никаких совпадений. Ты и сам это знаешь, Клава. Ты мобилу Сперминова сразу проверил. Мы звонили не ему. Я Васю знаю как облупленного. Он тот еще прохиндей, но чтобы до таких ужасов дойти, которые в этом чертовом деле… Нет, он бы никогда такого сделать не смог. Он как пудинг, а за всем, что мы видели, стоит чья-то железная злая воля. Наш полковник уверил себя, что мы имеем дело с грандиозной аферой по поставкам аппаратов ИВЛ для элиты, замаскированной под действия маньяка, но это мираж. Самообман и заблуждение.

– Ты слышал, что сказал эксперт насчет пойла, которое им всем давали? – спросил Клавдий Мамонтов.

– Вася Сперминов, даже если бы хотел что-то замаскировать, в жизни бы такого не придумал. Это не по его мозгам. И потом ДНК указывает на нескольких человек, не на одного убийцу. И двое уже у нас сидят – братья Гусевы, однако…

– Гусевы убили только авторитета Алтайского, Макар.

– Вот и я об этом. – Макар понизил голос. – И еще о нашем звонке неизвестному. Я звонил не Сперминову. Голос был совсем иной. И локация дала нам ясное указание – станция Сортировочная Павелецкой железной дороги. Этот неизвестный – он был там. Мы просто ошиблись. Он в тот самый момент тоже находился на станции. Может, мы просто не доехали до него несколько метров. Отвлеклись на Сперминова и его пломбированные вагоны.