– Косуха, как на вашем сотруднике. – Менеджер кивнул на Макара. – Я что, слепой, по-вашему? Бабу от мужика не могу отличить? Какая женщина? Говорю вам – братья они. Старший вашего возраста, за тридцать, а парень лет двадцати пяти. Темноволосый, глазами так и зыркает по сторонам. Нервный какой-то, может, даже наркоман. Старший-то посолиднее. Но тоже видно – палец в рот ему не клади.
– Опишите его, – терпеливо попросил полковник Гущин.
– Ну, такой он… здоровый. Лицо… длинное, лошадиное. Типа бывалый. Да! У него татуировка вот здесь, – менеджер указал на свое предплечье.
– Что-то вроде дракона? Раз фирма – «Черный бамбук»?
– Нет. Сабля. Он был в черной футболке, и я хорошо его татушку разглядел. Сабля изогнутая, как у турок. А на запястье кусок проволоки колючей вытатуирован.
– Понятно. А прежде эта фирма к вам обращалась насчет аренды?
– Нет, никогда. Впервые они нам позвонили. Джип я осмотрел сам, все в порядке, не битый. Они документы подписали и уехали.
– На чем? – быстро спросил полковник Гущин.
– А вторая машина была у них. Их же двое. Один джип пригнал, второй на своей приехал. Черный «БМВ». Новый, последняя модель. Насчет номера не спрашивайте, не видел я, занимался джипом нашим.
– Федор Матвеевич, с Вероникой Ляминой женщина встречалась в кожаных брюках. А здесь парень молодой. – Клавдий Мамонтов гнул свою линию. – Совпадение? Двое братьев? Менеджер и перепутать мог, как те наши свидетельницы в монастыре. Принял переодетую женщину за парня молодого. А светлые волосы женщины – парик.
– Или трансгендер у нас нарисовался, – фыркнул Макар. – Клава, душа моя, официантка в ресторане совсем другой женский тип описывала – дамочка упакованная в дорогие вещи, украшения. Нет, это все разные люди, не путай нас своими фантазиями.
– Так. Мы сейчас возвращаемся в Главк, и ты, Клавдий, сразу идешь в архив, – распорядился полковник Гущин. – Я туда позвоню. Ты мне вместе с архивариусом постараешься найти одно старое уголовное дело.
Макар и Клавдий Мамонтов переглянулись. О чем это он? Выйдя за ворота фирмы, они подошли к внедорожнику Мамонтова. И в этот момент Макар внезапно резко остановился. Он оглядывал улицу между двумя бывшими заводскими корпусами ЗИЛа, превращенными в офисные здания. Она была сплошь заставлена транспортом. По ней изредка проезжали машины.
– Ты чего вдруг? – спросил Клавдий Мамонтов.
– Помните лес у монастыря? У меня там было постоянное чувство, что за нами наблюдают. Собаки одичавшие из кустов. – Макар как радар поворачивался вокруг своей оси, словно искал что-то. – И сейчас…
– Что сейчас?
– То же самое. За нами наблюдают.
– Кто? Здесь ни леса, ни собак. Офисы полупустые.
– Это не из офисов. Из машины. – Макар замер. – Только я не пойму из какой, их тут полно. У меня с детства это развито. Я в Англии в престижной школе учился, и меня там… короче, булинг там махровый процветал. Бесконечно одинокий русский мальчик в дорогой английской школе. Так вот я всегда чувствовал, например, что мне не надо заходить в душевую после регби или футбола. Потому что за мной уже наблюдают. И ждут там старшие пацаны. Я смазливый был парень в детстве. А это не очень счастливый жребий в престижной английской школе.
Полковник Гущин ничего ему на это не сказал. Но сам внимательно оглядел улицу, освещенную солнцем, сияющим из-за свинцовых дождевых туч.