Перекресток трех дорог

22
18
20
22
24
26
28
30

Вскинул пистолет – выстрел!

Пуля попала в стену в сантиметре от головы Мамонтова. А он… он попер вперед на старшего брата Гусева, не стреляя, а…

Прыгнул на него, как тигр, сам погружаясь в это серебряное корыто, саданул Гусева сверху по темени пистолетом, хватая за плечи и с силой погружая в ледяную воду. Старший Гусь ушел под воду с головой. Но рука его с пистолетом… он не бросил его, не выронил. Он нажимал на курок, выпуская всю обойму. Пули летели в деревянный потолок.

Мамонтов топил его в купели, налегая всем своим весом. И вот Гусь нахлебался воды, выронил пистолет и…

Мамонтов выволок его наружу.

Старший из братьев Гусевых хрипел, отплевывался, хватал воздух ртом – он едва по-настоящему не захлебнулся. На этот раз Мамонтов использовал свои наручники, сковав ему руки за спиной.

Он вылез из купели, промокнув в ней по пояс. И вытащил рацию, на нее вода не попала – все. Операция закончена.

– Федор Матвеевич, как вы там? Здесь порядок. Вызывайте Балашиху.

Он поволок хрипящего, еще не пришедшего в себя голого старшего Гуся за ноги в предбанник, где лежала потерявшая сознание блондинка.

Через десять минут к вилле под вой сирен прибыли сотрудники полиции.

Полковник Гущин и Клавдий Мамонтов в дальнейшем участия не принимали – наблюдали, как полицейские тащат к машинам закованных в наручники, закутанных в одеяла братьев Гусевых. Блондинке из спальни разрешили одеться. Блондинку из предбанника привели в чувство при помощи нашатыря. И тоже дали возможность одеться. Затолкали их в полицейскую машину.

– Ты мокрый весь. – Гущин оглядел Мамонтова в свете фар полицейских авто. – Искупался?

– Пришлось.

– В отделе полиции найдем тебе сухую одежду! Так и воспаление легких можно…

– Да там моя одежда. Вы не волнуйтесь так.

– Я сам взмок от пота под этой сбруей. – Гущин погладил свой бронежилет. – Ну, силен ты, Клавдий. Слышал я про тебя, конечно… Но пока сам не увидишь, не поверишь.

Полицейские начали обыск и осмотр виллы. Ее ворота были широко распахнуты. И на мамонтовском внедорожнике во двор зарулил Макар.

– Ну, вы как, братва? – заорал он, выскакивая. – Живы? Оба?

Гущин глянул на него ошеломленно – это какая я тебе братва?!

– Lads [10]. – От волнения Макар перешел на привычный свой английский. – Ну вы как? Взяли? Обоих? И дам? А чего они говорят?