Осколки тебя

22
18
20
22
24
26
28
30

— Они увезли Вики в госпиталь, и я не знаю, успеют ли спасти. Когда я ее нашел, она лежала на полу в ванной комнате, холодная, как кафель, в букете рассыпанных роз. Я думал, что купил эти розы в память о матери — Тесс любила в спальне бордовый цвет… А оказалось, для сестры.

— Что? О, нет!

— Виктория оставила на руке послание: «Прости», вот только кому? Как думаешь, какую дозу нейролептиков она приняла, чтобы я никогда не узнал ответ на этот вопрос?

Я в изумлении мотаю головой, отказываясь верить, что Вик могла с собой такое сделать, и Картер отвечает сам:

— Весь чертов курс!

— Но почему?

— Он переспал с ней. Николас. Наплел, что она ему нравится, а потом признался, что использовал ее, желая отомстить мне. Знаешь, сколько моей матери понадобилось времени, чтобы умереть? Каких-то гребаных двадцать минут! Двадцать минут, Холт, и Терезы Райт не стало! Он знал, что Вик потеряла брата и мать. Знал, но его это не остановило. Так почему твои слова должны остановить меня?

— То, что ты говоришь, Картер, ужасно, но я не могу отвечать за Николаса!

— А что ты можешь, маленький перелетный Трескунок? Дать надежду, а потом ее забрать?

Он смотрит мне прямо в глаза, и его слова звучат, как обвинение. Несправедливое, поэтому от него так больно.

— Я никогда тебя не обманывала. Ты не имел права называть меня лживой!

— Заткнись, Холт, я тебе не верю! Ты не знаешь, как это — потерять их всех?! Алекса, мать… Вики! Это как будто жизнь стирает тебя ластиком, по живому отрывая части тела. Ты никто! Ты никому не нужен! Калека, у которого рвут душу! А потом появляешься ты со своей жалостью… Я не другой, Холт, я такой же ублюдок, как твой брат! И если Вики умрет, он сдохнет первым!

Он наступает на меня, весь в царапинах и крови, и на этот раз слезы сами льются из глаз.

— Пожалуйста… Картер!

Но гнев, который кипит в Райте, сделал его бесчувственным.

Он втаскивает меня на второй этаж, в мою спальню и, отпустив одну руку, обхватывает пальцами ворот платья. Резко рвет его на моей груди, заставляя вскрикнуть. Разрывает сильнее вместе с бельем.

— Нет! — моя рука взлетает, и я хлестко бью его по щеке. Но тут же падаю спиной на кровать под силой крепких рук, а он нависает сверху. — Не смей, Картер! — изумленно выкрикиваю. — Ты с ума сошел!

Да, он сошел с ума, не иначе, потому что совершенно не реагирует на мои пощечины и удары, которые я обрушиваю на его лицо и плечи. Стягивает с меня колготки, расстегивая свой ремень. Прижимает собой к постели и, как последнее чудовище, вклинивает колено между голых ног…

— Сволочь! Будь ты проклят, Райт! — я реву, наконец-то поверив в реальность происходящего. Закрыв глаза, отворачиваюсь к стене, бессильно впившись ему в плечи.

Не хочу на него смотреть. Не могу!