Я переключилась на его не менее колючую, чем подбородок, шею. Рома повернулся на спину и запрокинул голову, подставляя мне для ласки еще и грудь.
– Пожалуйста, – попросила я.
Он вздохнул:
– Я пытаюсь придумать, как покороче.
– Не надо покороче. – Нет. Я не ошиблась. Тяжелая, густая пустота проступала сквозь каждое его слово.
– Надо, – спокойно проговорил Рома. – Валентина и Камиль были соседями моей биологической семьи. Там у…мм…главы семейства были проблемы с агрессией, у его жены…его жена относилась к типу неповзрослевших. Телом тридцать, в душе тринадцать, впрочем, может быть и пять. Иногда выглядело и так.
У меня по спине мурашки пробежали. Эти его оговорки, подбор слов, абсолютно безмятежный тембр и неторопливость вызывали животный ужас.
– До пяти меня растила бабушка, потом она умерла, я оказался с ними и пришлось свои проблемы решать самому, а основные проблемы, как правило, у детей со взрослыми: родители, учителя, медсестры, врачи, продавцы, соседи и прочее. На равных они не общаются, относятся как к бесправному и говорящему чушь. Единственный выход, который я нашел – манипулировать, а для этого нужно наблюдать, анализировать и делать выводы о причинно-следственных связях в поведении людей.
Я придвинулась ближе, чтобы удобнее было дотягиваться, провела ладонью по его груди и плечам, осторожно пальцами помассировала мышцы на руках.
– А потом?
– Потом он…
Я каким-то шестым чувством поняла, что речь о биологическом отце.
– …убил мою Лилю, а она гуляла с подружками где-то. Я не интересовался где.
Лиля? Она? Я запуталась.
Голос Ромы стал совсем равнодушным.
– Она родила Лилю, когда мне было девять. Когда было одиннадцать, она сказала «ты умный, ты справишься». Я и справился. – Рома стал говорить еще медленнее. Кажется, он умудрился погружаться в дрему от моих поглаживаний.
Вот почему так размеренно излагает? Я его успокаиваю. Боже, я буду гладить тебя, сколько захочешь!
– Я его разозлил, а у него был старый «Макаров» от деда. Целился он в меня, умерла Лиля.
Ох, ты ж б**! Это сейчас по-настоящему со мной происходит?!
– Дальше, – тихо проговорила я, вернувшись к его шее, подбородку и скулам.