Эти слова заставляют все внутри меня заледенеть. Обрыв?! Но ювелира это совсем не смущает, он отступает и отступает. Понимаю, что лететь вниз я не хочу. Во мне просыпается что- то дикое и безумно рисковое. Я завожу голову вперед, а после с силой задираю ее назад, ударяя Златова по лицу. Носу прилетает больше всего. Ювелир отшатывается, хватаясь за эту часть тела, но пистолет не бросает.
Раздается выстрел. Кто- то ранил преступника в руку, вынуждая выпустить оружие. Златов начинает по животному выть. Андрей сразу же кидается к нам. Но отойти мы успели от него достаточно далеко, поэтому это занимает некоторое время. Когда между нами остается несколько шагов, и я уже тяну руки к боссу, моя нога за что- то цепляется. Вернее, что- то цепляется за нее. И не что- то, а рука валяющегося на земле ювелира. Он с силой тянет меня назад, и я чувствую, как земля начинает уходить из- под ног.
На лице Андрея читается неподдельный ужас. Босс пытается ухватить меня за руку, но все тщетно. Мы со Златовым срываемся с обрыва высотой около четырехэтажки под крики Андрея. Все заволакивает тьма и безумная боль.
42
В темноте я плаваю долго. Даже слишком долго. Но в какой- то момент ее затмевает яркий белый свет. Настолько яркий, что он вынуждает сощуриться и закрыть глаза. Так, стоп. Если я закрываю глаза, значит до этого я их открыла? Через силу снова разлепляю веки, но ничего не меняется: передо мной белый простор. Спустя пару секунд зрение становится острее, и я замечаю маленькие светильники. Значит, я сейчас пялюсь в потолок. Только вот у Андрея они не белые, да и свет не такой.
Пытаюсь повернуть голову из стороны в сторону, но виски пронзает резкая боль. Так, поняла, лучше не двигаться. Когда пульсация в ушах проходит, прислушиваюсь и понимаю, что я в больнице. Вокруг характерный писк и жужжание аппаратов. Одной рукой чувствую прохладу резиновой трубки капельницы с раствором, а другой - тепло чьей- то ладони. Легонько сжимаю, пытаясь увериться, что все это по- настоящему, и я не на том свете.
По знакомому запаху духов понимаю, что рядом Агата. От моего движения подруга вскакивает и начинает что- то говорить, но в ушах стоит не очень приятный шум. Пока женщина продолжает тараторить, я думаю об Андрее. Нет, я, конечно, очень люблю подругу и рада ее видеть, но почему сейчас в такой тяжелый момент рядом со мной не босс? Агата перестает говорить, с тревогой глядя на меня. А после произносит тише и спокойнее, так, что я понимаю смысл:
- Аля, как ты себя чувствуешь?
- Относительно.
- Сейчас врача позову.
- Агата стой! Где Андрей? Почему он не пришел? - спрашиваю я, а к глазам подкатывают слезы. Ведь в последний раз, когда мы виделись, между нами произошла ссора, больше похожая, конечно, на недопонимание, но все же. А если мужчина решил, что нам лучше быть не вместе? Я ведь больше не смогу без него!
- Ты тут уже три дня, из них не было бы ни одного, когда твой Андрей не приезжал. Просто сейчас на работе небольшие проблемы, поэтому он вынужден проводить там больше времени там.
- Что случилось? - обеспокоенно пытаюсь приподняться на кровати, но в теле появляется слабость, и я падаю обратно.
- Так, Аля! Сначала врач, а потом все остальное!
Агата действительно уходит за доктором. После этого в палату заходит строгий, но с добрыми глазами мужчина в возрасте вместе с приятной на вид медсестрой. Дальше десятки долгих, как мне кажется, минут проходят за осмотром. То поднять руку, то до носа дотронуться, то еще что- нибудь... В конце я узнаю, что “родилась в рубашке”. По крайней мере так сказал врач. Оказывается, падение для меня вышло более крутым и опасным, чем для Златова. Он еще и на меня приземлился. Только вот у меня ничего кроме ссадин и синяков не было, а ювелиру пришлось накладывать гипс и на руку, и на ногу. Все- таки бумеранг судьбы работает.
- Доктор, - окликаю мужчину, собирающегося уйти. - А почему в таком случае я три дня была без сознания?
- Полностью мозг человека пока не изучен, к сожалению. Каждый переносит различные потрясения по- разному, тут все индивидуально. Я полагаю, что в данном случае отразились стрессы, переживания и физическое истощение. Плюсом и беременность, ведь чтобы выносить малыша, организм многое жертвует.
- Какая беременность?!
- Как какая? Ваша, милая. Третья неделя. С ребеночком все в порядке, - с теплой дедовской улыбкой говорит врач. - Сильная вы. Ну, отдыхайте, Алиса, - мужчина скрывается за дверью, оставляя меня в потрясении.
- Что за нахрен!? - спрашиваю я уже у Агаты. Ведь тест был отрицательным.
ebooksa