Я невольно вскрикнул.
— А? Хосии, ты чего? Ударился? Все в порядке? — заволновался Харуаки.
Мой друг, которого только что сбил грузовик, улыбался мне с соседней парты.
Меня снедала неотступная тревога, к горлу подкатывала тошнота… Обрывки памяти все накапливались и накапливались, сплетались друг с другом и будто бы желали меня сожрать… Я тонул в них. А их было все больше и больше, больше и больше… Так много, что не справиться, становится дурно. Я видел нить, связывающую прошлое и настоящее… Так четко и ясно!
— Какая же Ая милашка… Признаюсь ей!
А причина — труп Харуаки.
Того самого Харуаки, который снова с первого взгляда влюбился в Аю Отонаси.
В ту же секунду мы встретились с ней взглядами — новенькая пялилась прямо на меня.
Так тот труп был нужен, чтобы запугать меня? Чтобы я отдал шкатулку?
Если так, ничего не скажешь — сработало! Наверное, этим взглядом она пыталась мне намекнуть: «Тебя ждет то же самое». Когда я увидел Харуаки мертвым, во мне проснулась вина. Нет, винить себя, конечно, не стоило, ведь это Отонаси делает все, что вздумается. Однако после того, как на моих глазах умер друг, я уже не мог мыслить здраво. Легко же меня сломить, оказывается!
Если бы я знал, как можно отдать шкатулку, — вернул бы без вопросов, но, к счастью, я понятия не имел. К счастью?.. Правда, что ли? Отонаси ведь и дальше будет убивать других.
Я этого просто не вынесу.
Отонаси спустилась с кафедры и направилась прямиком ко мне, глядя перед собой.
— Похоже, ты вспомнил… — пробормотала она, так и не взглянув на меня.
Если все продолжится в том же духе, от меня ничего не останется.
Я знал, что вряд ли это поможет, но все-таки прикинулся, будто ничего не понял, и сбежал от нее.
Нужно было придумать, как дать ей отпор.
Поэтому я…
— Это весь сюжет, Кадзу?
…решил обратиться за советом к Дайе Оминэ, самому умному из всех моих друзей и знакомых.