Тюрьма

Она сорвала несколько плодов и вернулась к Валере.

– Подержи, – она сунула ему их в руки, оставив себе один, – смотри, видишь, тут на них такой рубчик, – фертисоны были чем-то похожи на орехи по четыре сантиметра в диаметре, – вот так, берёшь большими пальцами и разламываешь.

Крис разломила скорлупу, и внутри оказался вовсе не орех, а сочная мякоть, чуть менее яркого красного цвета, чем скорлупа. Под пальцами Крис, держащими фертисон выступил сок.

– На, попробуй, – она попыталась засунуть его Валере в рот.

– Стой, стой, стой, – Валера начал отворачиваться, – а ты уверена, что их можно есть? А вдруг это какая-то ядовитая разновидность? Или на этой планете они не съедобные?

– Трусишка! – Крис неубедительно изобразила презрение и засунула Фертисон себе в рот, – ммммм, какая вкуснота, – затянула она, – зря отказываешься, тогда ты меня корми.

Валера разломил скорлупу и, достав мякоть, вложил её Крис в рот. Она, беря фертисон , коснулась губами его пальцев и он вздрогнул. Это мимолётное касание его взволновало. Хотя тут же мелькнула мысль, что руки у него, после лазанья по скалам, довольно грязные, но он не стал на этом циклиться и убивать романтику.

Он решил, что должен разделить судьбу Крис, даже если они окажутся ядовитыми, а то не хорошо, что она одна рискует.

– Я созрел, – он протянул ей целый фертисон, чтобы она его вскрыла.

Крис разломила скорлупу, взяла мякоть и поднесла к Валериным губам. Он жадно схватил его вместе с пальцами, и слизнул с них сладкий сок. Мелькнула мысль, что у неё руки тоже не очень чистые, но он её тут же прогнал и немного рассердился на себя – как такая дурь может лезть в голову в такой момент.

– Ооооо, – засмеялась Крис, – Валера, какой ты плотоядный!

В этот момент он распробовал вкус. Это было так вкусно, что он даже не хотел проглатывать, хотелось длить это ощущение во рту. Он бы не смог его описать. Было ли это сладко? Да, было. Была ли там кислинка? Да была. Но это описание подойдёт к большинству фруктов. Но этот фертисон делал что-то невообразимое с вкусовыми рецепторами, казалось, что они сейчас запоют.

У Валеры, грешным делом, закралась мысль, не содержится ли в этом фрукте какой-нибудь наркотик, иначе, чем объяснить этот вкусовой взрыв? Он вытаращил глаза и, глядя на Крис, судорожно закивал, показывая, что разделяет восторг. Она в это время разломила последний, из тех, что был у неё в руках.

– Знаешь, Валер, – она смотрела ему прямо в глаза, – я подумала.

С этими словами она зажала шарик мякоти фертисона между губами, шагнула к нему, обняла руками за плечи, подпрыгнула и повисла, обхватив ногами за пояс. После чего прижалась своими губами к его. Фертисон лопнул, и сок заструился по их подбородкам.

Это был не поцелуй, это было сражение губ и языков за обладание сладкой мякотью. Они повалились в траву, яростно борясь-целуясь. Крис оказалась сверху, она привстала и сказала:

– Сам напросился, теперь держись!

Валера резко перекатился и прижал её к земле.

– Не в этот раз, дорогая, не в этот раз, – и теперь уже он поцеловал её без всяких вкусовых добавок.

Крис напряглась, попыталась вывернуться, чтобы занять доминирующую позицию, но у неё это не получилось. Тогда она, наконец, расслабилась и позволила ему управлять процессом.