— Я сяду за руль, как только мы доберемся до реки, — едва слышно сказал он.
— Не волнуйся, Лукас! Я отлицно себя цувствую! — с готовностью откликнулся парнишка.
Помолчав несколько секунд, Лукас произнес:
— Езжай по пятидесятому шоссе, а за городом сверни на семидесятое и направляйся на запад, хорошо?
— Договорились!
Лукас взглянул на Анхела. Парень так крепко вцепился в руль, словно от этого зависела его жизнь. Глаза неотрывно смотрели на шоссе. Лукас не мог удержать слабую улыбку:
— Вот уж не думал, что когда-нибудь возьму в напарники такого молодого шофера.
— В феврале мне исполнится девятнадцать, — торопливо, словно оправдываясь, проговорил Анхел.
— Не обижайся, — сказал Лукас. — Мозгов у тебя побольше, чем у любого девятнадцатилетнего парня. Даже представить себе не могу, что было бы с нами, если бы не ты и твой дядя.
— Рад был помоць.
— Чем мы заслужили такое отношение, Анхел?
Парень метнул на Лукаса быстрый взгляд умных глаз и тихо сказал:
— Но ведь ты на моем месте сделал бы то зе самое.
Лукас молча кивнул, подтверждая справедливость его слов.
Какое-то время они ехали молча. Лукас сосал обезболивающее, стараясь забыть о мучениях и думать о том, как же им всем выпутаться из этого невероятного кошмара. Тем временем грузовик приблизился к окраинам Сент-Луиса. По рации то и дело доносились обрывки слов, которые произносил слабый голос старого Флако. Похоже, это были цитаты из Нового Завета, но Лукас решительно ничего не мог понять.
Наконец на шоссе стали появляться другие машины, но Лукас по-прежнему чувствовал себя в полной изоляции от внешнего мира. Его угнетало сознание того, что все они втроем зажарятся словно тосты, если он не найдет выход из положения.
— Сколько ты залил в бак, Анхел?
— Около двадцати галлонов.
— Этого хватит на сотню миль, не больше.
Анхел кивнул, продолжая глядеть на дорогу и не выпуская из рук рулевое колесо.