Мёртвая зона

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я позову доктора, – проговорила сестра и вышла, прежде чем он успел что-то сказать. Он испуганно и растерянно взглянул на фиалку, на выцветшую картинку с Иисусом. И вскоре снова погрузился в сон.

– Он не спал, – сказала Мари Мишо. – И говорил связно.

– Хорошо, – ответил доктор Браун. – Я вам верю. Если раз проснулся, проснется опять. Скорее всего. Зависит от…

Джонни застонал. Открыл глаза. Незрячие, наполовину закатившиеся. Но вот он вроде бы увидел Мари, и затем его взгляд сфокусировался. Он слегка улыбнулся. Но лицо оставалось угасшим, будто проснулись лишь глаза, а все остальное в нем спало. Ей вдруг показалось, что он смотрит не на нее, а в нее.

– Думаю, с ним все будет в порядке, – сказал Джонни. – Как только они очистят поврежденную роговицу, глаз станет как новый. Должен стать.

Мари от неожиданности открыла рот, Браун посмотрел на нее вопросительно:

– О чем он?

– Он говорит о моем сыне, – прошептала она. – О Марке.

– Нет, – сказал Браун. – Он разговаривает во сне, вот и все. Не делайте из мухи слона, сестра.

– Да. Хорошо. Но ведь он сейчас не спит, правда?

– Мари? – позвал Джонни. Он попробовал улыбнуться. – Я, кажется, вздремнул?

– Да, – сказал Браун. – Вы разговаривали во сне. Заставили Мари побегать. Вы что-нибудь видели во сне?

– Н-нет… что-то не помню. Что я говорил? Кто вы?

– Меня зовут доктор Джеймс Браун. Как негритянского певца. Только я невропатолог. Вы сказали: «Думаю, с ним будет все в порядке, как только они очистят поврежденную роговую оболочку». Кажется так, сестра?

– Моему сыну собираются делать такую операцию, – сказала Мари. – Моему мальчику, Марку.

– Я ничего не помню, – сказал Джонни. – Должно быть, я спал. – Он посмотрел на Брауна. Глаза его стали ясные и испуганные. – Я не могу поднять руки. Я парализован?

– Нет. Попробуйте пошевелить пальцами.

Джонни попробовал. Пальцы двигались. Он улыбнулся.

– Прекрасно, – сказал Браун. – Скажите ваше имя.

– Джон Смит.