– Да исполнится воля твоя. Да пребудет царствие твое...
Пальцы сомкнулись вокруг правого соска, жестоко впились в кожу, и без того саднившую от синяков.
– ...Во веки веков. Аминь.
Под взглядом добрых карих глаз Христа Розмари заплакала.
– Скрыться от Зверя?
– Да почему бы не убежать от него совсем? – Кристин подвергла Майкла серьезному допросу.
Ричард прислушивался, глядя, как убегают назад придорожные столбы.
– Я не могу убежать насовсем. Не знаю, как это сделать. Я могу оторваться от него на несколько часов и получить передышку. Но он всегда, в конце концов, находит меня.
– Как будто между вами существует какая-то связь?
– По-моему, так оно и есть: мы связаны невидимой эластичной нитью. Она может растянуться на пять сотен миль, а потом сжимается и снова притягивает ко мне это создание.
– Так что вы собираетесь делать?
– Пока – ехать вперед. Оставить между нами и нашей зверушкой побольше миль. – Он устало улыбнулся. – Тогда мы сможем отдохнуть.
– Это план на сегодня. А дальше?
– Мои планы очень просты. Держаться по крайней мере за пару шагов от этой твари и ждать, пока мои люди не найдут решения проблемы.
– И тогда вы сможете его уничтожить?
– Уничтожить? – в раскосых карих глазах мелькнуло удивление. – Уничтожить? Господи, ничего подобного! Как вы могли подумать?
Теперь слепец тискал ей грудь обеими руками. В его движениях не было любви. Он жал со зверской силой, как садист, мучающий щенка.
“Господи, прошу тебя, Господи! – девочка уставила взгляд на фигуру Христа на витраже. – Сделай, чтобы он перестал, пусть он перестанет. Мне больно... Нет, только не вниз... не позволяй ему совать руку туда, вниз...”
Обхватив ее одной рукой и продолжая тискать правую грудь, он просунул левую под резинку брюк, елозил там, поспешно и неуклюже. Он напоминал голодного, шарящего в коробке с печеньем.
“Прошу тебя, Господи... Пусть кто-нибудь войдет в церковь. Пусть кто-нибудь ему помешает... Пожалуйста, Господи. Он сделает мне больно. О, я знаю, мне будет очень больно”