Окрась это в черное

От злости пузырь на лице Китти приобретает забавный сиреневый оттенок, переливаясь, как лавовая лампа.

– Так вот, не выйдет, сукин ты сын! А это кто – твоя новая шлюха?

Она бьет меня ладонью в плечо – оттолкнуть прочь от Джада. Я перехватываю ее запястье – осторожно, чтобы не сломать на глазах у Джада.

Да отломай ты ей лапу, этой психованной! -мурлычет Другая. – Поделом ей будет!

–Не трогай меня, – говорю я голосом холодным и плоским, как меч плашмя.

Китти пытается вырвать руку.

– Я тебя, сука, еще и не так трону! Ты к моему парню не лезь! Отпусти, сказала!

Она пытается вцепиться мне в лицо свободной рукой, но безуспешно – я и вторую руку перехватываю, заставляя Китти взглянуть мне в лицо. Она бледнеет и перестает вырываться. Я знаю, что она видит меня – по-настоящему видит, кто я. Воспринимать Реальный Мир и тех, кто его населяет, умеют люди только трех типов: сенситивы, пьяные поэты и сумасшедшие. Китти явно относится к последней категории.

Я выпускаю ее. Она потирает запястья, не сводя с меня глаз. Потом открывает рот, будто хочет что-то сказать, но поворачивается и убегает, чуть не падая на высоких каблуках.

Джаду неловко.

– Извините, что так вышло. Китти – девушка со странностями. Мы жили вместе какое-то время, но она была невероятно ревнива. Когда я больше не мог выдержать, я от нее ушел. С тех пор она меня выслеживает. Двух моих последних подруг она отпугнула.

Я пожимаю плечами:

– Меня напугать не просто.

* * *

Он меня не боится. И склонности к саморазрушению, которая привлекает людей к таким, как я, в нем тоже не заметно. Он не мотылек, манимый моим темным огнем, и не ренфилд, который ищет хозяина. Обыкновенный хороший парень, которому я показалась физически привлекательной. Меня интригует новизна этой обычности.

Он несколько раз ставит мне выпивку, которую я поглощаю без всякого эффекта. Но в его обществе у менядействительнослегка кружится голова. Чтобы меня приняли за желанную женщину, за человека – это просто лестно. Тем более что я давно уже о себе такими словами не думаю.

Потом мы идем танцевать, вливаясь в плещущую толпу. В какой-то момент я замечаю, что смеюсь – смеюсь от души, обхватив Джада рукой за талию. И тут он наклоняется и целует меня.

Я едва успела убрать клыки, когда его язык нашел мой. Обняв его и второй рукой, я тяну его к себе, прижимаюсь к нему. Он подается мне навстречу, его эрекция трется о мое бедро как ласковый кот. И тут я понимаю, что хочу знать, какова на вкус его кровь.

И отталкиваю Джада с такой силой, что он отшатывается на пару шагов, чуть не сев на задницу. Я трясу головой, будто стараюсь вытряхнуть воду из ушей, и из груди у меня поднимается стон.

– Соня?

На его лице недоуменное, обиженное выражение.