- Я шагу не сделаю из этого дома, пока ты мне честно не объяснишь, с чем это связано. Тебе угрожает опасность? Только не вздумай совершать никаких героических подвигов, ясно?
- Я просто хочу, чтобы вы на несколько дней уехали из города, - терпеливо повторил Джим.
- Слушай, если в тебе осталась хоть капелька уважения ко мне, - не на шутку разозлилась Аннет, - может, ты перестанешь вести себя со мной как с ребенком и объяснишь, в чем дело?
Это его проняло. Он искренне извинился, а потом складно соврал о том, что они напали на след убийц, вышли на некую культовую группу, и в этот момент семья шерифа - она сама и дети - может оказаться для них весьма привлекательной целью. Аннет, кажется, проглотила эту версию, или по крайней мере осознала, что детям действительно может грозить серьезная опасность, и согласилась съездить на несколько дней к сестре.
Она взяла с него обещание, что он будет вести себя осторожно, что предоставит играть роль героя кому угодно, и на этом все успокоилось.
Джим осторожно снял прядь волос с ее лица. В затихшем темном доме он почувствовал себя странно одиноким. Чувство одиночества возникло не от тишины или темноты. Он чувствовал себя одиноким от знания.
Он закрыл глаза и попытался задремать.
На другом конце города отец Эндрюс мирно спал без сновидений.
Брат Элиас, у которого сна не было ни в одном глазу, смотрел на голую стену освещенного конференц-зала в офисе шерифа.
Часть третья
1
Гордон проснулся задолго до того, как прозвонил поставленный на четыре утра будильник. Марина спала на боку, уткнувшись лицом в подушку и сбив простыню. Он смотрел, как равномерно поднимается ее бок от дыхания. Надо сделать так, чтобы она уехала. Надо ее заставить.
Но она этого не хочет. И любое дальнейшее давление с его стороны вызовет только еще большее упорство.
Необходимо убедить ее уехать из города хотя бы на день, хотя бы в Феникс по магазинам. То, что они затеяли с братом Элиасом, шерифом и отцом Эндрюсом, слишком опасно. Есть большая вероятность того, что кто-то - или несколько человек - каким-то образом пострадают. Или погибнут.
Он постарался выкинуть из головы эту мысль. О такой возможности даже не хотелось думать. Гордон считал себя человеком, не верящим в легендарное самоотречение всякого рода пророков, но на каком-то подсознательном уровне мысли такого плана доставляли душевное беспокойство. Возможно, если не думать об этом, ничего подобного и не произойдет.
Он посмотрел на Марину. Казалось, она спит совершенно безмятежным, младенческим сном. Он осторожно прикоснулся к плечу, и она мгновенно обернулась.
- Который час?
- Извини, не хотел тебя напугать.
Протерев глаза, Марина приподнялась на локте.
- Извини за вчерашний вечер, - серьезным тоном проговорила она. - Я подумала и решила, что ты прав. Мне с ребенком тут действительно опасно оставаться.
ebooksa