Deus Ex Machina (Бог из машины)

Тот с воем упал на ребенка, но он даже не шелохнулся, приняв на себя его вес. Майкл вспомнил слова старика о том, что ребенок весьма опасен и убедился в их правдивости. Ребенок тем временем склонился над лежащим у его ног трупом и замер. Его плечи едва заметно шевелились - очевидно, он что-то делал с телом. Что именно, Кроу не мог рассмотреть, так как тот по-прежнему находился к нему спиной.

Стараясь не шуметь, он на цыпочках подошел к ребенку. В его руке находилась склянка со святой водой, которую он должен был закапать в глаза малышу согласно указаниям почившего старика. Хоть его смерть будет не столь страшна, как той женщины, подумал он.

Ребенок, занятый своим непонятным занятием, не слышал приближения Майкла и потому испуганно дернулся, когда тот положил ему руку на плечо. Повернув голову к своему будущему убийце, он улыбнулся, и у Майкла вдруг защемило сердце. Краем глаза он заметил, что труп зверя на земле значительно уменьшился в размерах и больше походил на набитое чучело. В руках у малыша был кубик с незнакомыми буквами, а сам он отдаленно напоминал Алекса.

- Папа, ты... - успел сказать он.

В этот момент ему в глаза брызнула жидкость из склянки, которую Майкл наклонил горлышком вниз. Попав на лицо ребенка, она зашипела, и от нее повалил дым. Глаза малыша, его щеки, нос и губы, вздуваясь пузырями, стекали вниз густыми красочными струйками, оставлявшими глубокие рваные прорези в лице, края которых в свою очередь расходились все более широкими ранами, обнажая сероватый череп. Издав нечеловеческий крик, тот прижал руки к лицу, которые так же начали таять. Майкл хотел отвернуться, но не мог пошевельнуть и пальцем, стоя на месте словно прикованный.

Катаясь по земле, ребенок бился головой о камни, которыми был выложен двор, оставляя за собой жирные кровавые следы, блестящие под светом квадратной луны. Его руки и ноги двигались неестественно быстро, как у паука в предсмертной агонии, которого подожгли спичкой. Все это время он не переставал кричать своим пронзительно высоким голосом, от которого хотелось зажать уши.

Через некоторое время его тело застыло на земле, а сам он, дернувшись несколько раз на прощанье, затих. От головы ребенка, его шеи и кистей остались лишь кости с немногочисленными почерневшими ошметками мяса.

Hа этот раз Майкл не выдержал, и густой горячий поток выстрелил из его рта, разбившись о камни десятками пряно пахнущих брызг. Качая раскалывающейся от боли головой из стороны в сторону, он попытался вдохнуть свежего ночного воздуха, и на него накатил очередной приступ рвоты. Ему казалось, что его разрывает напополам и выворачивает наизнанку, и глубоко внутри он был благодарен этому жестокому приступу, так как тот не давал времени осмыслить произошедшее. Ведь это не мог быть Алекс, только не он.

Когда в нем не осталось ничего, что он мог бы предложить окружающему миру, Майкл, натужно дыша, распрямился и заметил, что находится совершенно в другом месте. Он стоял на дощатом полу в закрытом помещении, щедро залитом ярким дневным светом. Помещение имело окна, за которыми находилось что-то нестерпимо белое, являвшееся, вероятно, источником всеохватывающего света. За окнами также виднелось еще что-то расплывчато темное, однако его глаза, успевшие привыкнуть к недавней ночной тьме, закричали от боли, и он побыстрее зажмурил их.

Только сейчас Майкл обратил внимание на женский вой, который продолжался с момента его появления здесь. Выждав некоторое время, он приоткрыл глаза узкими щелочками и осторожно огляделся вокруг. Комната, в которой он оказался, весьма отдаленно напоминала его дом своей конструкцией и расположением предметов. Она словно являлась копией, нарисованной ребенком, который уделил внимание только самым важным элементам, а про детали забыл. Лестница находилась позади него, а дверь - слева в конце коридора, на стене напротив было два знакомых окна - добро пожаловать домой.

Hа этом сходство завершалось. Hа стенах были налеплены дешевые рыжие обои, диван рядом с ним тоже не мог похвалиться богатым убранством, а ковры вообще отсутствовали. Рассмотреть что-либо еще он попросту не успел, потому что его внимание привлекла Энни.

Именно она оказалась воющей женщиной. Изможденная, с темными кругами под глазами и растрепанными давно немытыми волосами, она сидела на полу, неестественно вывернув ноги. Hа ее руке блестел браслет - она была прикована наручником к грубой ржавой батарее у стены. От Анны шел всепроникающий запах мочи и фекалий, а лужа под ней, впечатавшаяся намертво в дерево, объясняла его происхождение.

- Что ты сделал с сыном, подонок? - закричала она, увидев, что Майкл смотрит на нее. - Что ты сделал с ним, отвечай?

Ее лицо с многочисленными синяками и порезами было скручено в маску боли и страдания. Один глаз заплыл и походил на гниющий помидор, а второй, вцепившийся в него, поражал животной силой, кипевшей в нем. Анна словно хотела просверлить его неприкрытой ненавистью своего взгляда, и ей это почти удалось. Майк сделал шаг назад и наступил на что-то мягкое. Он замер в жуткой догадке.

Ему вдруг стало страшно, и он испугался смотреть себе под ноги. Майкл боялся обнаружить на что он наступил, он боялся обнаружить мертвого Алекса с обезображенным лицом. Успев себе представить, что под его ногой находится маленькая ручка его сына, сжатая в кулачок в предсмертной агонии, он внутренне напрягся и опустил взгляд против своей воли. С болезненным облегчением он обнаружил, что это всего лишь плюшевая игрушка, напомнившая ему...

- Что с ним обоже чтоснимгосподиии... - Анна снова ударилась в вой, от которого у Майкла пошли мурашки по коже.

Он отвернулся, чтобы не видеть жену, неизвестно как оказавшуюся в таком ужасном положении, и вместо нее увидел Алекса. Тот сидел на его кресле с роликами, которое было единственным оригинальным предметом в этом месте, а не своей грубой и упрощенной копией.

Глаза у Майкла расширились, и из его рта выскочил жалобный вскрик. Hа большее у него не хватило сил.

Алекс сидел перед монитором в том же положении, что и в прошлый раз. В его глазницы впивались шланги, свитые из металлических колец. Сами яблоки лопнули, и белая стекловидная масса кристаллизовалась вокруг колец, пропадавших внутри его головы. Его голое тело поражало неестественной худобой и так же было покрыто множественными синяками и воспаленными ранками.

Голова Алекса конвульсивно дергалась из стороны в сторону, а из ушей и глазниц медленно шел дым. Короткие светлые волосы на голове чернели и съеживались и в комнате запахло паленым. Шланги вели к разобранному системному блоку компьютера, который, судя по валившему и из него дыма, работал. Прежде, чем Майкл потерял сознание, он успел увидеть две вещи. Темный силуэт, который он вначале заметил за окном, являлся лесом. А в лапах плюшевой игрушки, на которую он наступил, оказалась маленькая ступня, успевшая потемнеть и вспухнуть.