Дитя Колорадо

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты так думаешь?

– Да, – ответила она и взглядом попросила поддержки у Дэйва.

– Кажется, на этот раз она тебя к ногтю прижала, напарник, – заметил Дэйв.

– Вопрос в том, хочешь ли ты такую работу, – криво усмехнувшись, сказал Винс. – Думаю, хочешь.

– Конечно, – беззаботно отозвалась она. Решение было принято несколько недель назад. А ведь если бы ей задали такой вопрос до того, как она начала работать в «Островитянине», она бы рассмеялась над тем, что можно выбрать себе дело, которое будет зависеть от смутных сведений, поступающих в основном по почте. Та Стефани Маккен, полная решимости ехать в Нью-Джерси, а не на Лосиный остров, казалась ей теперь незнакомкой с далекого материка.

– Что она вам рассказала из того, что знала сама?

– То, что делает эту и без того странную историю еще более странной, – сказал Винс.

– Расскажите.

– Хорошо, но предупреждаю сразу – от всех возможных мотивов не останется и следа.

Стефани не медлила с ответом:

– Расскажите все равно.

15

– В среду 23 апреля 1980 года Джим Коэн уехал на работу в агентство «Горные красоты», которое находилось в Денвере, – сказал Винс. – Я узнал это от его жены. У него с собой был портфолио из рисунков, над которыми он работал по заказу «Сансет Шевроле», одной из крупных местных автомобильных компаний, уже ставшей постоянным клиентом агентства «Горные красоты». Коэн был одним из четверых художников, работавших по контракту на «Сансет Шевроле»; Арла уверяла, что компания была довольна работой Джима, и это чувство было взаимно – Джиму нравилась работа по контракту. Она сказала, что его визитной карточкой были картины типа «чертыхающаяся женщина». Когда я спросил, что это значит, она улыбнулась и объяснила, что это плакаты, на которых красивая женщина с широко распахнутыми глазами и раскрытым ртом, прижимает ладони к щекам и, кажется, вот-вот воскликнет: «Черт возьми! Ну и покупку я сделала в «Сансет Шевроле».

Стефани засмеялась. Ей попадались такие рисунки в рекламных проспектах, раздаваемых бесплатно в дешевых магазинах Тиннока на том берегу залива.

Винс кивнул:

– Арла сама художник, только пишет не кистью, а словом. Она нарисовала в моем воображении образ порядочного человека, который любил жену и с удовольствием выполнял свою работу.

– Любовь иногда слепа, – заметила Стефани.

– Такая молодая, а уже циник, – воскликнул Дэйв не без одобрения в голосе.

– Пусть так, но суть ей ясна, – сказал Винс. – Только, видишь ли, шестнадцати месяцев обычно достаточно, чтобы прозреть. Если бы что-то было не так, например, надоела работа, или завязался роман на стороне, какие-нибудь признаки она бы обнаружила или почувствовала интуитивно, если только мужчина не вел себя крайне – и сверхосторожно, ведь за эти месяцы она опросила всех их знакомых, многих дважды, и все подтвердили, что он любил свою работу, обожал жену и был совершенно без ума от их малыша. Она снова и снова говорила об этом: «Он никогда бы не бросил Майкла. Я уверена в этом. Сердце мне подсказывает». Я ей поверил, – сказал Винс и пожал плечами, словно говоря: «Судите, как хотите».

– И ему не приелась его работа? – спросила Стефани. – Не было ни малейшего желания переехать?