— Давай не будем спорить, мальчик. Сейчас ты пойдешь домой, а с нами — не пойдешь. С нами нельзя.
Васенька ковырял пальцем в носу, плаксиво опустил концы губ книзу. Когда отряд начал подъем, Васенька ушел куда-то вбок от отряда. А Хрипатков долго вел странные, смутные речи про то, что городские ходить толком не умеют, потому что полагаются на всякие приборы, а вот люди выросшие и живущие в лесу — они запросто могут. И что в лесу главное — опыт.
— Придумали там… Компас какой-то дурацкий… — подрагивал от отвращения голос Хрипаткова, — ходят по нему, как идиоты. Вы мне скажите, куда вам придти надо — я проведу. И любой вас в Малой Речке проведет. Любой мальчишка, и куда угодно, без всякого дурацкого компаса.
— Любой Васенька, — в тон ему добавил Лев Махалов.
— Да любой же…
Хрипатков и не подозревал, что смеяться могут и над ним. А лента дороги разворачивалась выше и выше. В лицо пахнуло тугим ветром. Слева пошла пропасть, из которой торчали вершины исполинских кедров. Кедры выросли в лесу, тянулись вверх, и вершины у них были острые, длинные, тонкие. На десятки километров открывалась синяя, лазоревая, фиолетовая, сиреневая, сине-голубая даль, со всеми переходными цветами и оттенками, для каких просто еще нет названий.
Глядя в густо-синие горизонты, Павел не мог не подумать, что синева здесь все же совсем другого оттенка, чем в Хакасии.
Из пространства приходил ветер — то прямо бросался на людей, прижимал к другому борту дороги, то падал сверху, словно бы обрушивался с неба. Это был тоже какой-то синий ветер… То есть не может он, конечно, быть синим… но вот ведь, несомненно был. У Павла, мало склонного к поэзии, этот вид и этот ветер вызвали в памяти «Осень, в небе жгут корабли…» Шевчука. И еще стихи средневекового китайца, Бо Цзюйи (эти стихи любил папа):
Беспредельный, бескрайний этой осени ветер…
Такие строчки были в этих стихах, и очень соответствовали они, эти строчки. Ветер тут и правда был бескрайний.
А потом отряд втянулся в горы, дорога шла все вверх и вверх, словно бы ввинчиваясь в небо. Исчезла пропасть с левой стороны, дорога здесь была сильно врезана в гору; крутые обочины с обеих сторон, а за ними — стена темнохвойки: кедры, пихты, ели. С зудением поднимались полчища комаров, молча плясала мошка.
Часам к двум дня закончился подъем, вышли к сравнительно ровному месту. Тут протекала речка, на этот раз довольно тихая, совсем без стука камней. Так, тихое бульканье, и только.
Лет тридцать назад какой-то хозяйственный человек поставил тут на поляне избушку… да, почти что и на курьих ножках. Топилась избушка по-черному, и выглядела соответственно, особенно изнутри. Но в избушке была печь, а перед избушкой — выложенный камнем очаг, и сделан был очаг человеком, который знал — камни для очага берут не в русле реки, а в горах. И потому стоял этот очаг треть века крепким, надежным, и очагом запросто можно было воспользоваться.
Речка, глубиною по колено, струилась метрах в десяти, на полянке везде была тень. Дети с облегчением сбрасывали рюкзаки, бежали к речушке, лезли исследовать избушку, пугая друг друга руками с толстым слоем сажи.
Убедившись, что речушка безопасна, Махалов пошел разбираться, какая из двух дорог-тропок выведет к базе Маралова. Отсюда база была километрах в десяти, примерно, и где-то на северо-западном направлении. Достать компас, впрочем, Махалов никак не решился: Хрипатков опять завел тягомотную демагогическую околесицу про зловредные и совсем не нужные выдумки кретинов-городских. «Ну должен же он знать, как ходят на базу к Маралову?» — думал Махалов, пропуская мимо ушей рассказы про то, как Хрипатков и прочие гиганты духа спасали обмороженных, наевшихся дурных грибов, обглоданных волками и медведями, неприспособленных неумех, полагавшихся на ружья, компасы, машины, палатки и кастрюли.
— Вроде бы логичнее налево… — скромно заметил Махалов. Это ответвление дороги как будто больше отвечало направлению.
Хрипатков гулко фыркнул, и эхо подхватило грозный звук.
— Вот по этой дороге, — уверенно произнес Хрипатков, — примерно десять километров.
По карте выходило столько же. «Значит, часа два… Ну, три часа ходу», — прикидывал Махалов расстояние. Выйти за четыре часа даже… В шесть? Нет, лучше все же в пять.
— На-арод! Три часа отдыха!
ebooksa