— Я-то думал уже, мимо прошло, — неторопливо рассуждал Валера Латов, — вроде бы просвистело над нами, и конец (Валера употребил, конечно же, совсем другое, народное казацкое выражение). А у него вот тут (Латов постукал себя по нижней части груди) дырка, в нее небо вполне можно посмотреть…
Тут Латов сложил ладони трубкой и стал демонстрировать, как хорошо было видать небо в дырку.
— И что интересно, не падает, и вообще прожил еще минут двадцать. Переходит, на колено упал, стреляет. Потом только дернулся, и — головой вперед. Сразу — наповал! И струя из этой дырки — на полметра!
Женя ушел от костра, сказал, что пора собрать хвороста. Он и вернувшись, сел, задумчиво курил в пространство, на некотором расстоянии, ловя только отдельные обрывки:
— Сапогом! И вылетела челюсть… Еще с километр пробежал, сука, на скалах скользота — столько кровищи… Дали по рощице — ни звука, вообще ничего. Я думал уже, может зря. Потом заняли рощицу, там не земля, месиво. Надо было место выбирать, ногу поставить.
Впрочем, Валера менял тематику без особенных усилий и проблем:
— Я тогда в увольнительную приехал, все хотел с ней расписаться. А она кто? Студентка. Я кто? Курсант. Она и говорит, мол, давай пока расписываться не будем. Жить нам негде, денег нет, подождем.
Ну, день у меня запой, второй день от злости запой. Потом вроде кто-то рядом появился. Вроде баба. День на шестой пришел в себя — и правда баба! Еще дня через три мне уезжать, училище ждет. Я от нее невесте своей звоню — мол, не передумала? А она мне: мол, Валера, давай потом, давай, я за тебя замуж выйду, когда ты хотя бы лейтенантом будешь. Ах так?! Ну, я и говорю этой… которая под боком: мол, давай выходи за меня замуж! А она в слезы… Я: «Чего воешь?!» Она: «Ты у меня сколько живешь, имени не спрашивал. А теперь — „замуж, замуж!“ Если до сих пор не спрашивал, значит — забудешь». А я настаиваю — замуж!
В этом месте Валера влил в себя еще немного коньяку, взрыкнул от удовольствия и в знак завершения рассказа.
Истории батального жанра Михалыч слушал с тоской, но и с жадным вниманием, подавшись вперед. Любовные же байки — с тоской совсем другого рода, и на его физиономии все шире, откровенней расплывалось выражение какого-то горького недоумения.
Вот и здесь он покачал головой, чуть развел руками, отхлебнул из своей емкости. И произнес утвердительно:
— А развелись вы через полгода, Валера.
— Нет, врешь, через четыре месяца.
— Ну-ну, как видно, стоило стараться.
Латов заливисто хохотал, организуя камнепады.
— Зато невеста почувствовала.
— Ясное дело, почувствовала. Вопрос, Валерочка, что именно…
Перемещаясь по окоему, солнце встало с другой стороны, освещало другие бока. Женя сварил гуляш — так, чтобы хватило на всех, кто еще сегодня под землей.
И снова менялась тематика:
— Устал я, Михалыч, носить масонскую удавку… Погубителей России знак.
ebooksa