— Мало тебе врезали, гад, — отозвался капитан, оправляя манжеты. — Так где вы ее видели?
— В музее, вот где — пояснила Варвара Тимофеевна, — в этом их… краеведческом…
— Где-где? — ошеломленно переспросил Гиви.
Алка и музей в его голове как-то не складывались.
Но Шендерович и капитан мерно кивали головами — капитан веря в глубокую Алкину интеллигентность, а Шендерович — в не менее глубокую Алкину же непредсказуемость.
— Что вы подразумеваете под краеведческим музеем, душечка? — любезно спросил капитан, приведя, наконец, манжеты в симметричное состояние, — тут их как собак нерезанных.
— Который же это был? — поджала губы Варвара Тимофеевна, — У парка, что ли… Гюль-ханым, что ли? Уж и не помню. Столько всего тут в этом Стамбуле… И бутики дешевые… И базар у них, Юрочка, хороший, багатый базар… Синенькие, перчик… Скумбрия свежая и то есть, представляете? В Одессе ее днем с огнем не сыщещь.
— Не отвлекайтесь — напомнил Шендерович.
Варвара Тимофеевна села за столик, положив на скатерть аккуратные пухлые локти с ямочками.
— Чайку бы, — сказала она, завладев всеобщим вниманием.
Капитан, вновь выпростав мускулистое запястье из манжета щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки.
— Один чай, — коротко сказал он, и, оглядев угрюмого Шендеровича и печального Гиви, бросил, сжалившись, — и два пива… три пива!
— Да ты садись, золотко, — пригласила Варвара Тимофеевна, видимо, вписавшись в роль хозяйки салона, — садись, Яни… Или не Яни… Все равно, садись.
Официантка бесшумно расставила высокие, холодно блестящие стаканы, но Шендерович, зубами сорвав крышку, уже припал к горлышку бутылки.
— Так в каком, мамочка? — оторвавшись от пива, спросил Шендерович.
— Не так сразу, — задумалась Варвара Тимофеевна, — сейчас, погоди, Мишенька… Где ковры? Нет… Ох, скажу я вам, и ковры… Нет, это тот, где гроб стоит…
— Какой конкретно гроб? — напирал Шендерович.
— Ну, сракофаг этот… царя Александра… Они еще врут, что он рогатый был… Не знаю, на крышке ничего такого не нарисовано…
— Искандер Двурогий, — на всякий случай пояснил капитан, — ну, Александр Македонский. Саркофаг его тут, в Стамбуле… Нашли при раскопках в Сидоне. И что характерно, пустой.
— Он же, вроде, в Индии умер, — удивился Шендерович. — Я у Ивана Ефремова читал.