— Говорят, что тасует карты земля, раскладывает дождь, перебирает ветер, а разделяет по мастям огонь. А Старшие Арканы могут объяснить все, что происходит в мире, они есть мера бесконечного танца.
— Какие-нибудь простонародные суеверия, надо полагать? — заметил м-р Кенинсби, от всей души желавший, чтобы его дочь не связывалась с таким суеверием, как этот Генри Ли.
— Скорее всего, так оно и есть, сэр, — ответил молодой человек. — Мой народ любил рассказывать эти истории еще в те времена, когда весь табор собирался вокруг костров.
— Жутко интересно, — сказала Нэнси. — А что такое «бесконечный танец», Генри, миленький?
Он легонько приобнял ее, как только м-р Кенинсби повернулся к ним спиной.
— А разве ты не знаешь? — шепнул он. — Посмотри на седьмую карту.
Она послушно отыскала глазами нужный номер и увидела под монограммой двух влюбленных; обе фигуры в золотистом ареоле, обе — с протянутыми навстречу друг другу руками, обе одеты в шкуры какого-то дикого зверя. Они шли рядом, танцуя, по длинной дороге, которая начиналась с точки на горизонте и выходила на передний план. Рука Нэнси накрыла руку Генри, она улыбнулась ему и сказала:
— Только-то?
— Это, по крайней мере, первый шаг, — ответил он. — Если, конечно, не начинать с Отшельника.
— Сибил, я жду, — напомнил м-р Кенинсби, и Си-бил поспешно взяла следующую колоду, а Ральф с видимым удовольствием собрал колоду Таро и убрал на место.
Но интерес зрителей внезапно иссяк. Генри и Нэнси были заняты собственными чувствами, м-ру Кенинсби и его сыну стало скучно, и через пару минут Сибил учтиво произнесла:
— Не кажется ли вам, что на сегодня довольно? «Она и вправду всегда точно знает, когда остановиться», — подумал про себя м-р Кенинсби, а вслух заметил:
— Как хочешь, как хочешь. Что скажете, Генри?
— А?.. — вздрогнул Генри и тут же согласился, — О, как вам угодно.
— Я за то, чтобы их убрать, — сказал Ральф еще охотнее, чем отец. — Недурственная коллекция. А те, как-вы-их-там-называли — просто главный лот.
Часа два спустя Нэнси провожала Генри до дверей. Звезда, низко висевшая над горизонтом, напомнила ей одну из «как-их-там-называют» карт.
— Ах, дорогой, ты научишь меня предсказывать судьбу по тем картам — ну, по особенным?
— По Таро? — переспросил Генри с легкой иронией.
— Если ты их так называешь, — сказала она. — Я немножко умею гадать по обычным.
— А рука у тебя чуткая? — спросил он. — Тут важно чувствовать, как карты ложатся, не неволить себя, делать то, что они скажут.