Он закрыл отчет и глубоко вздохнул: «Харрис». Это имя положило конец месяцам мелкого саботажа, хотя, как он сам говорил, эта история скорее утомляла его, чем злила.
— Примите нашу благодарность за оперативно выполненную работу, мисс Нельсон.
Глассман встал и протянул ей руку. Вики в ответ протянула свою, обратив внимание на твердость его рукопожатия.
— Я вижу, ваш счет включен в отчет о работе, — продолжал он. — Мы выпишем чек в конце недели. Полагаю, вы сможете появиться в суде, если возникнет такая необходимость?
— Это — часть моих услуг, — заверила она его.
— Привет, куколка! — Харрис, проводивший свой последний обеденный перерыв с парой давних приятелей на солнышке, поднялся с места, увидев, что Вики выходит из здания. — Все кончено, да? Не смогла расколоть это дельце?
Вики поначалу намеревалась попросту игнорировать этого типа.
— Какая жалость, что своей упругой маленькой попкой ты теперь будешь крутить где-то в другом месте.
«Господи, как они все ей надоели… »
Харрис радостно захохотал, увидев ее реакцию, и продолжал смеяться, пока она пересекала автостоянку, чтобы подойти к нему. Спортсмен в дни молодости, он теперь погрузнел как человек, когда-то имевший мускулистое тело, его синяя футболка туго натянулась на пивном брюхе. Перед ней стоял обыкновенный хохочущий распоясавшийся мерзавец, каким обычно люди всегда склонны находить оправдания.
«Не обращай на него внимания, он просто такой, какой есть».
— В чем дело, кукла, не покинешь же ты нас без поцелуя на прощанье!
Харрис обернулся, чтобы убедиться, что пара его приятелей, сидевших у стены здания, по достоинству оценили его шутку, и потому не увидел выражения лица Вики.
Она провела скверную ночь. У нее было отвратительное настроение, и ей очень хотелось выместить его на этом наплевательски относящемся к женщинам шовинисте, мерзком ублюдке. Харрис был на добрых четыре дюйма выше ростом и, возможно, тяжелее на сотню фунтов, но она считала, что с легкостью задаст ему трепку. «Хорошо бы, конечно, но к чему? — Глаза Вики сузились, а челюсти решительно сжались; годы наблюдения за подобными расправами научили ее сдерживать характер. — Этот тип, в конце концов, не самое худшее… »
Как только она повернулась, чтобы уйти, Харрис внезапно развернулся и, широко ухмыляясь, звонко шлепнул ее по заду.
Вики злорадно улыбнулась. «Что ж, ты сам напросился, приятель!»
Развернувшись, она ударила его ногой — намного слабее, чем была способна, — по внешней части левого колена. Харрис повалился, взвыв от боли, словно у него подкосились ноги. Удар в подреберье вышиб воздух из легких, и он начал хватать ртом воздух как рыба, выброшенная из воды. Вики справилась с искушением ударить его в наиболее болезненное место, но позволила себе точно размеренный удар ногой по его заднице, так что Харрис притянул оба колена к груди. Затем она усмехнулась его приятелям и, развернувшись, пошла прочь.
Он мог предъявить обвинения. Но Вики не думала, что Харрис это сделает. У него не останется повреждений, на этом она собаку съела, и можно побиться об заклад, что, как только восстановится дыхание, этот гад начнет подтасовывать факты, соответствующие его мировоззрению — мировоззрению, исключающему возможность того, что его может свалить с ног женщина.
Кроме того, Вики сознавала, что дело не получит огласки, которую могло бы заслужить, если бы она все еще носила полицейский жетон, — жестокость полиции все еще вызывала яростные нападки типов, подобных ему.
«Ничего не скажешь. — Она поправила сползающие очки и побежала вдогонку за автобусом, который, как она теперь видела, приближался к эстакаде через Эглинтон-авеню. — Бще немного — и мне понравится быть обычным гражданским лицом».