Рони ткнул пальцем в сторону одного из полицейских:
– Нельсон, запишите показания мистера Данстэна и отвезите его в участок. Где труп?
– Там, в кабинете.
Роули влетел в кабинет. Тоби как будто смотрел на меня, а у меня вдруг возникло сумасшедшее желание подойти и поправить ему волосы. Еще две полицейские машины подъехали к ломбарду. Капитан Мьюллен и незнакомый мне детектив вышли из второй.
Мьюллен смерил меня ледяным взглядом, потом вошел в кабинет. Детектив последовал за ним. Я услышал, как Мьюллен сказал:
– Знаешь, что-то мне не очень в это дерьмо верится.
Завывая сиренами, прибыли еще две патрульные машины и «скорая помощь». Внезапно все помещение ломбарда заполнилось полицейскими. Офицер Нельсон раскрыл свой блокнот.
Мьюллен вышел из кабинета вместе с тяжело ступавшим Роули. Увидев другого детектива, Роули от удивления раскрыл рот.
– Я думал, это мое дело, – сказал детектив. – Что здесь делает Остер?
Выражение лица Мьюллена было предельно хитрым:
– Роули, разве не вы занимаетесь делом Литтл?
– Вы же знаете – я.
– Тогда отправляйтесь в участок, лейтенант. А этим делом займется детектив Остер.
Все набившиеся в помещение полицейские смотрели на Роули.
– Отлично, – сказал он. Щеки его порозовели. – Но Данстэн уже…
– Что «уже», лейтенант?
Головы всех присутствовавших повернулись к худощавому бледному мужчине в сером костюме, словно по волшебству соткавшемуся из воздуха рядом со мной. У него были жидкие бесцветные волосы, узкое, в глубоких морщинах лицо, очки в тонкой металлической оправе и рот как щель почтового ящика. Я узнал его ровный, бесстрастный голос:
– Прошу вас, продолжайте, лейтенант.
– Только этого не хватало, – пробурчал Роули. – К. Клейтон Крич.
Крич игнорировал оскорбление Роули. Он игнорировал и многое другое. Его трудно было застать врасплох – он пребывал в состоянии безразлично-нейтральной готовности ко всему, с чем предстояло столкнуться. Невозможно было удивить его тем, чему он уже неоднократно являлся свидетелем, а потому единственной его реакцией было ироничное понимание. Крич был так же далек от традиционных человеческих реакций, как пришелец с другой планеты. И сейчас его присутствие принесло мне большее облегчение, чем я ожидал от себя.