– Здесь мужик не проходил?
Остававшийся в дверях второй мальчик в дверях сказал:
– Двоих видел.
– Не местный, турист.
– Вон туда рванул, – сказал мальчик. – Пыхтел как паровоз.
Пузо развернулось.
– Давно?
– Да только что.
Человек с битой ушел, и вскоре я и мой спаситель осторожно выскользнули из двери. Я спросил, живут ли они в этом старом здании.
– Спим здесь, когда жара на дворе.
– Иногда зарабатываем немножко денежек, – вступил в разговор мальчонка еще младше.
– Например, – разъяснил Нолли, – если вам нужно добыть какую-нибудь штуку, мы могли бы помочь вам ее добыть.
– А вы можете помочь мне выбраться отсюда?
Мальчишки переглянулись.
– За доллар, – пояснил я.
Нолли протянул грязную ладошку, и я положил в нее еще один доллар. Стремительно – я едва успел заметить момент старта – он рванул по Лавандовой в направлении, противоположном принятому моим преследователем. Я бросился за Нолли через проулочки, едва успевая прочесть их названия: Шнурочный, Мускусный и Ананасовый.
– Где мы выйдем?
Ясно: сам увижу, когда выберемся.
С Ананасового мы свернули на Медовый – шестифутовый проход с лампочкой, одиноко светившей в дальнем его конце. Неторопливые и тяжелые шаги донеслись с соседней улочки. Нолли помедлил в нерешительности. Секундой позже раздался отчетливый звук – кожаные подошвы по булыжной мостовой. Нолли метнулся вдоль по Медовому. Я – за ним, уже не сомневаясь, что преследователи слышали меня так же отчетливо, как и я их. Мы выбежали на миниатюрную площадь под названием Двор Белой Мыши, и Нолли указал пальцем в направлении темного прохода на противоположной стороне.
– Туда, на Шелковую, – проговорил он, – беги по Шелковой, Стеклянной, Пивной и выйдешь.