– Думаешь, он понимает? Она снова пожала плечами.
– Это не важно.
Я с ней согласился. Действительно, не все ли равно, знает кто-нибудь о его тайных походах или нет, в состоянии он понять прочитанное или его знания не хватает, – сам факт тайных занятий Акана превратил его в совершенно иного человека, не того, которого я прежде знал. И странно, я никак не мог решить, на чем основана моя новая оценка – на уважении или жалости.
Я вновь посмотрел на Нефар, на этот раз немного смущенно и довольно неуклюже показал на небо, не в силах заставить себя повернуть голову и посмотреть, там ли еще птица.
– Ты когда-нибудь…
Она вздохнула.
– Нет. Все, что мне удается, – это простые растительные организмы.
Нелепо, но я был доволен. По крайней мере, в этом меня не затмили.
– Но Мастер говорит: раз уж ты проявил способность управлять основными идеями, мостик к животной жизни – лишь дело перестройки. И большинство форм птиц и зверей…
– Просто воображаемы, – механически-рассеянно закончил я и снова нехотя поднял глаза к небу. Теперь сокол летел вдалеке, у берега реки, расправив крылья и паря в воздушном потоке.
– Он разве еще не устал?
– Не так уж он долго летает. И потом…– Она усмехнулась.– Кто может сказать, что значит для птицы усталость?
Я резко поднялся.
– Отойди, – сказал я.
Она не торопясь сделала шаг в сторону, настороженно разглядывая меня. Впрочем, в глазах ее появились искорки веселья.
– Ты ведь не собираешься сейчас заняться превращением? Это против всяких правил.
Ну да, продвинутыми видами магии следовало заниматься в полном одиночестве. Вот почему я ушел на край пустыни. Боль в пальцах ноги – напоминание о нарушении этого правила – все еще пульсировала, и я пытался найти равновесие, растягивая мышцы.
– Тогда уходи, – в раздражении ответил я. – Или оставайся. Мне безразлично.
– Ты думаешь, получится?
Ах, это тщеславие. Даже такому юному магу, как я, следовало остерегаться его соблазнов.