Теперь всю квартиру оглашал жалобный детский плач. Федор на секунду испугался, что, может быть, под действием гипноза принял за чудовище своего сына.
Он смотрел, как мальчишка извивается на полу, а волосы его стояли дыбом.
В детскую проскочила Людмила, лицо ее было выбелено страхом. Муж посторонился. Она бросилась к лежащему и стала причитать во весь голос. Кричать, выть – точно в экстазе. Видимо, в тот момент его жена не отдавала себе отчета в том, что говорит. Федор все слышал, до единого слова.
Людмила называла чудовище сыночком, бедным несчастным ребеночком, гладила по голове, целовала в темные щеки, вытирала слезы. Федор не верил тому, что слышит, на него накатило отчаяние. В полном умственном помрачении он выбежал из комнаты, а потом и из квартиры. Где он бродил в тот вечер и с кем пил, он не помнил, но явился ночью абсолютно пьяным. Алкоголь не помог ему справиться с шоком, и до утра Федор провалялся, мучаясь похмельем и кошмарными видениями. Рядом спали жена и дети, а в детской бродила тварь. Федор слышал, как существо распинывает игрушки, бросает их об стены и что-то бормочет.
Его заставила проснуться давящая боль в груди.
Федор открыл рот, хватая воздух, и ему показалось, что его душат. Массивное тело дернулось в кресле. Мир переворачивался вверх тормашками, распадался, падал в тартарары. Смерть близко… Наконец удалось вдохнуть, Федор еле-еле подавил вопль.
Возрожденные воспоминания вырвались из темноты, словно злобные псы из клетки, и погнались за ним. Федор бежал как мог быстро, но они его догнали. Он чувствовал все то, что испытывал в прошлом, шагнул прямо туда и слился со своей прежней сущностью. В голове стучали слова Людмилы, прижимающей к себе ребенка из комнаты, поющей над ним свою скорбную материнскую песню.
Он вспомнил почти все.
Людмила спала до сих пор, так, словно все это ее не касалось и ее жизнь безмятежна и полна одних радостей. Федор встал, намереваясь растолкать ее, нарочно грубо, чтобы ошеломить, причинить боль, вызвать страх, но не сделал этого.
Комната была здесь.
Федор все-таки пропустил момент ее появления, либо все было рассчитано заранее, чтобы он увидел тот важный эпизод из прошлого и сделал выводы. Хорошо. Ну и что же отсюда следует?
Что теперь делать?
Ты хотел войти, разве забыл? Сразиться с чудовищем, какой бы облик оно ни приняло, разве не так? Ты собирался защищать свою семью до конца, а это значит, прежде всего, оставаться мужчиной.
Федор медлил.
Дверь была открыта. За нею – пыльная комната с заколоченным окном и двумя другими дверьми в глубине. Естественно, запертыми.
Сверлящее сомнение развеялось, когда из пустоты появилась Ольга и улыбнулась ему. Федор воспринял ее приход как должное. На душе сразу стало спокойней.
Лиза проверила, все ли в порядке на кухне, выключены ли газ и вода и погасила свет. В квартире царила тишина, Игорь давным-давно спал. Сама Лиза была в розовой пижаме и без тапочек.
Несколько минут назад странное чувство подняло ее с постели. Она встала и отправилась прочь из спальни. Зачем? Лиза спросила себя об этом уже в коридоре. Сонливость мешала четкому движению мыслей. Казалось, что это происходит не наяву.
Потом девушка поняла, что стоит в темноте, и поспешила зажечь свет. Ответа на загадку она пока не нашла. На кухне все хорошо, значит, ее разбудила мысль о чем-то другом. О чем же? Лизе был слышен призрачный звук колокольчиков. Эта слабая гипнотическая песня завораживала. Звала что-то сделать, куда-то пойти…
Лизе было страшно, тишина и темень навалились на нее со всех сторон, но она не могла не подчиниться странному зову. Ее толкали вперед невидимые руки. Больше не притрагиваясь к выключателям, девушка вошла в большую комнату и увидела дверь в стене, там, где ее никогда не было.