– На фоне всех других вещей – да. Но это не привидения.
– А что?
Поглядев на жену, Федор даже испугался – на Людмиле лица не было. Глаза ее блуждали сами собой в пустоте, словно что-то выискивали.
– Они были материальными – отбрасывали тень, сквозь них не просвечивали предметы, понимаешь? Виталий и тот мальчик. Он был очень знакомым, лицом, ужимками. И не в том даже дело,
– Я не понимаю, – сказала Людмила.
– Лицо этого мальчишки было похоже на физиономию, которую я уже видел несколько раз. Оно мне постоянно чудилось. Старое и молодое одновременно, понимаешь? Странно и то, что оно имеет и наши черты, твои, мои, наших детей. Значит…
– Нет, не надо! Ты снова про эту комнату… Я не хочу слышать!
Федор положил ей руку на плечо, несильно сжал. По костям и мускулам бежала дрожь.
– Это все одно и то же существо, Люда. Я знаю. Уверен. Знаешь и ты. Не гони от себя призраков. Я понимаю, что это тяжело, но мы должны расставить все точки над «i», – Федор вдохнул воздуха, чтобы произнести главный вывод. – Комната снова открыта, и ее призрак вернулся. На этот раз он ищет иные пути, чтобы добраться до нас. Ему вновь нужна наша семья – ее плоть и кровь, все мы.
– И дети?
– Не знаю. Может быть, комната удовлетворится нами, ведь это мы закрыли ее когда-то. Может быть, она не тронет Ольгу и Игоря. Я надеюсь.
Людмила заплакала.
– Я не помню этого. То, что ты говоришь, похоже просто на… твою фантазию.
Федор опустился на корточки перед креслом, в котором сидела жена.
– Ты помнишь. Ты себя в этом убедила, потому что боишься.
– Да!
– Не кричи. Мы не поможем себе, если будем поддаваться панике, Люда. Пожалуйста, успокойся.
– Я не знаю, что делать… Будто кто-то по рукам бьет. Я давно чувствовала, что добром это не кончится…
– Мы найдем решение.
Они замолчали, не зная, как смотреть друг другу в глаза. Вспоминать обо всем этом и правда тяжело, но Федор ожидал от Людмилы более бурной реакции. Пока она держала себя в руках.