Маска Ра

Вокруг царило оживление. С веселыми криками по базару бегали, играя, дети, что мешали проезду запряженных быками груженых повозок, которые спешили к городским воротам, чтобы успеть проехать, пока сигнал рога не остановил движение. Важные купцы, требуя дорогу, кричали и размахивали мухобойками из своих паланкинов, укрепленных между двух ослов. Два номарха, правителя провинций, также с трудом двигались сквозь толпу, направляясь к Дому Серебра. Перед ними несли полотнища с их отличительными знаками: на одном был изображен заяц, а на другом – два сокола.

На них мало кто обращал внимание. Народ больше привлекал маленький худощавый сказитель из пограничного города Сиена. Выученные им обезьяны сидели по обеим сторонам от него и держали головешки, а он вел рассказ о своих странствиях в богатых диковинами дальних краях за Великим Морем. Поодаль танцовщица-акробатка старалась переманить зрителей щелканьем кастаньет и звоном бубенчиков, которыми была щедро увешана. Она извивалась, как змея, а две маленькие девочки сопровождали ее выступление: одна – барабанным боем, а вторая – игрой на флейте. Сидевшие по кругу на корточках мужчины хлопали в такт в ладоши. Боясь растерять слушателей, сказитель прибавил красок своим историям.

Амеротк с улыбкой прошел мимо, но через несколько шагов обернулся, ожидая увидеть бредущего за ним с удрученным видом Шуфоя. Но карлик исчез. Амеротк старался скрыть беспокойство. Он неоднократно грозил Шуфою, что опояшет его обручем и будет водить на цепочке, как обезьяну. Карлик на улице очень легко отвлекался, и его постоянно тянуло куда-то в сторону. Амеротк в душе боялся, как бы карлик не стал добычей работорговцев, которые могли схватить его, доставить на корабль и продать какому-нибудь богатому купцу любителю диковинок. Амеротку не раз приходилось рассматривать такие дела в Зале Двух Истин.

Помогая себе тростью, он поспешил обратно.

– Шуфой! Шуфой, где ты? – звал Амеротк. Свою пропажу он заметил издали в первых рядах зевак, сгрудившихся у тамаринда. С одной из веток свисал знак, восхваляющий заслуги лекаря, «знатока врачевания ануса».

Ворча себе под нос, Амеротк стал проталкиваться сквозь толпу, и оказался рядом с Шуфоем в тот момент, когда лекарь собирался заняться свищом между ягодицами страдальца, лежавшего на тростниковой циновке. Амеротк прикрыл глаза. Он никогда не понимал живого интереса Шуфоя к деятельности человеческого организма.

– Госпожа Норфрет уже заждалась, – хватая за плечо Шуфоя, напомнил он.

– Да, верно, – согласился карлик, с сожалением бросая последний взгляд на склонившегося над больным лекаря.

Он покорно последовал за хозяином сквозь толпу на извилистую дорогу, что вела к массивным городским воротам: двум отромным столбам с высившимися над ними мощными башнями.

Впервые за вечер глаз Амеротка отметил перемены. Обычно стражники, увлеченные азартными играми, без особого внимания следили за теми, кто проходил в ворота или находился поблизости, когда ворота были закрыты. В этот же раз в карауле стояли воины отборного полка Амона, и в свете факелов, при крепленных к воткнутым в землю копьям, поблескивали их кожаные наголенники и нагрудники. Офицеры стояли рядом, окидывая придирчивым взглядом выходящих за ворота. Один из них, узнавший Амеротка, поприветствовал его легким поклоном и махнул рукой, показывая главному судье, что для него путь свободен.

Амеротк с Шуфоем вышли из ворот на мощенную базальтом дорогу. Справа блестели воды Нила, и по ним плыл корабль с поднятыми парусами, среди тростниковых зарослей резвились дети. Слева тянулись глиняные хибары крестьян, которых привлек город. Не имея средств купить или выстроить дом в самом городе, они обосновались за городскими стенами. Жалкие постройки, слепленные из глины, образовали целый лабиринт, где обитал не только люд, работавший в каменоломнях и в городе, но и те, кто скрывались от правосудия. Ничего неприглядного взгляд Амеротка не отметил. Люди разговаривали, сидя у своих домов, перешучивались и наблюдали за игрой нагих ребятишек. В воздухе смешивался крепкий дух соленой рыбы, дешевого пива и плотного хлеба, который здесь выпекали. Несколько человек поднялись, когда Амеротк проходил мимо, и проводили его внимательными взглядами. Главный судья услышал, как кто-то произнес его имя. Как видно, успокоенные, люди снова сели на свои места. Вскоре деревня Нечистых осталась позади. Шедшая по насыпи дорога круто пошла вверх. Амеротк остановился на бровке, с наслаждением подставляя лицо прохладному ветерку. За рекой виднелись огни Города мертвых, его мастерские, дома погребения.

Амеротк вспомнил о гробнице родителей по другую сторону скалистых утесов и дал себе слово при первой возможности побывать там. Ему хотелось убедиться, что все в порядке, и жрец, которого он нанял, продолжает ходить туда ежедневно, чтобы оставить у входа еду и помолиться. А еще подумал Амеротк о грабителях и их необыкновенной ловкости, помогавшей оставаться неуловимыми. Большей частью воры вскрывали гробницу, и следы взлома настораживали, поэтому, в конце концов, грабители попадались и подвергались жестокому наказанию. Но, по словам Асурала, эти грабители превосходили всех других своей хитростью. Каким – то образом им удавалось проникать в гробницы, не оставляя следа, словно они были бесплотными духами. Судья подумал о том, стала ли добычей грабителей и гробница фараона, при дворе которого он вырос: старого воина Тутмоса I. Амеротк поежился: на память ему пришли когда то услышанные рассказы о том, как по приказу Тутмоса массы рабов сгонялись в уединенную долину, где втайне была вырыта гробница, а вход скрыт с большим мастерством. Позднее всех рабочих жестоко умертвили, чтобы они никому не смогли открыть тайну захоронения. Амеротку подумалось: правда ли, что души умерших могли по ночам перебираться на другой берег и посещать дома тех, кого любили и покинули?

– Хозяин, я думал, мы спешим? Скажите, вы заметили тех солдат? – По голосу чувствовалось, что Шуфой перестал дуться из-за того, что его увели сбазара и лишили возможности наблюдать интереснейшее зрелище: врачевание больного.

– Каких солдат? – спросил Амеротк.

– Там, у городских ворот. Хозяин, а это правда, что Военный Дом скоро сменит Дом Мира?

– Божественный фараон отправился к далекому горизонту, – начал объяснять Амеротк. – Его наследник – сын Тутмос III. Вопрос о регентстве создаст некоторую напряженность, но, в конечном итоге, все наладится.

Он пытался говорить убедительно, но Шуфой понял, хотя Амеротк и отвернулся, что хозяин старается его ободрить. Торгуя под пальмами амулетами, Шуфой слышал, о чем болтали и сплетничали вокруг. Дворцовый круг, советники из близкого окружения малолетнего фараона, разделились. Кому-то удастся одержать верх и захватить власть. Но кто это будет? Великий визирь Рахимер? Полководец Омендап, командующий войском фараона? Или Бейлетос из Дома Серебра? Назывались и другие имена, и особенно часто вдова фараона и его сводная сестра – Хатусу. Встревоженные торговцы открыто выражали свою тревогу. От границ были отозваны отряды колесниц и пешее войско. Купцов волновало, что станет с торговлей. Будут ли им помехой бедуины, ливийцы и нубийцы? И, если военные галеры поднимутся по Нилу к Фивам, как поведут себя пираты? Не начнут ли они снова хозяйничать в Дельте?

– Я считаю, что вам надо быть очень осторожным, – Шуфой встал рядом с хозяином и сжал егоруку. – я слышал о том, что было в суде. Люди не понимают, как мог фараон, если его укусила гадюка, прожить так долго, что успел войти в храм Амона-Ра?

– И что же говорит народ? – с иронией спросил Амеротк.

– Они говорят, что это все суд, и боги свершат правосудие.