– Она краденая! – заявил Амеротк. – И ты, Шуфой, знаешь об этом. Чашу похитили из гробницы! – Несмотря на охи и просьбы Шуфоя, Амеротк завязал все вещи в узел. – Отправляйся в город, в Зал Двух Истин, – распорядился он. Возьми Асурала и несколько его бравых стражников. Обойдите торговцев. Мне все равно как, но узнайте у них имя человека, который продает им все это. Шуфой, эта чаша могла быть из гробницы и моих родителей. Что твое, то твое, но что будет, если пойдет слух, что великий торговец амулетами Шуфой замешан в грабежах гробниц?
Вскоре Шуфой с мечом и мешком отправился выполнять приказ, ворчливо бормоча под нос все поговорки, что приходили на ум. Амеротк очень обрадовался своему открытию, даже почувствовал прилив сил. Он умылся, переоделся и подкрепился фруктами. Гость пожаловал к нему около полудня, когда он был в саду.
Сетос крупным шагом шел к нему по траве. Боевой поход не оставил на нем видимого отпечатка. Он принимал участие в сражении, и Хатусу подтвердила его почетное место, хотя неприязнь его к Сененмуту неуклонно росла.
– Долголетия, здравия и процветания! – пожелал он Амеротку.
Амеротк подал ему небольшую кружку с пивом. Сетос сделал глоток и задержал взгляд на живописном озере. Словно любовался сидевшими по его краю ибисами.
– Бурное время, господин Амеротк. – Он достал из-за пояса цветок лотоса и повертел им в воздухе. – Получил сегодня утром от Ее Величества в знак расположения. – Понюхав цветок, он положил его рядом с собой на скамейку. – Вас не было на заседании дворцового совета. – Он бросил взгляд через сад на виноградарей, которые двигались вдоль шпалер, осматривая лозы.
– Я все еще не восстановил силы, – ответил Амеротк.
– Рахимер, Бейлетос и другие арестованы, объявил Сетос. – Мои люди задержали их вчера вечером при выходе из дворца.
– И в чем же они обвиняются?
– В государственной измене.
– Доказательств этому нет.
Гладко выбритое лицо Сетоса скривилось в усмешке, словно он смаковал какую-то одному ему известную шутку.
– Они предстанут пред вами в Зале Двух Истин. – В таком случае я отклоню обвинения в виду недостатка доказательств.
– Да вы упрямец, Амеротк!
– Это то же самое, что неподкупный? Госпожа Хатусу знает, что нет доказательств измены Рахимера. Сколько человек заключено под стражу?
– Всего их десять. По мнению божественного фараона… – Сетос сделал особый упор на последние слова. – По мнению божественного фараона, эти люди если не виновны в измене, то определенно причастны к смерти Тутмоса II, Ипувера и жреца придворного храма Аменхотепа. Она ожидает от вас, Амеротк, самого тщательного изучения всех свидетельств.
– И чем же мы располагаем? – спросил Амеротк. – Верно, что ее супруг скончался от змеиного укуса. Но как это произошло и когда? – Амеротк пожал плечами. – Я сказать не могу. Также неоспоримым остается факт, что кто-то подложил змею в мешок для бумаг, принадлежавший Ипуверу. Но сделать это мог кто угодно из членов совета. А что касается Аменхотепа, то перед смертью он, несомненно, встречался с кем-то из дворцового совета. А как здоровье Омендапа?
– Он быстро поправляется. По его словам, кувшин с отравленным вином могли подложить в Фивах или в самом лагере. Он также считает это делом рук Рахимера. Его смерть вызвала бы замешательство, и армия бы отступила.
– Но этого не произошло, так ведь?
Амеротк встал и налил себе пива. Он предложил Сетосу сыр и хлеб, но тот покачал головой.