– Нет. Если бы я не приехал, я бы не встретил тебя. Не по… по… не полюбил бы.
– Меня? Возможно, я твоя сестра.
– Нет. Я не верю в это.
– Я узнала тебя сразу, как только вошла. Ты тоже меня узнал. Почему?
– Любовь с первого взгляда.
– Хорошо, если так.
– Я чувствую. И ты тоже. Я люблю тебя, Джо-Бет.
– Нет. Ты же меня совсем не знаешь.
– Знаю! И я не собираюсь отступать от своей любви из-за слухов. Мы ведь не знаем, правда это или нет. – Он даже перестал заикаться. – Может быть, все ложь?
– Может быть. Но почему все сходится? Почему ни твоя мать, ни моя никогда не говорили нам про отцов?
– Вот это и надо выяснить.
– Как?
– Спросить у твоей мамы.
– Я пробовала.
– И что?
– Она велела мне не приближаться к тебе. Даже не думать о тебе… – Пока они разговаривали, ее слезы высохли. При мыслях о матери они потекли снова. – … А я не могу, – закончила она, обращаясь за помощью к тому, о ком ей запрещено думать.
Глядя на нее, Хови вдруг снова захотелось стать «святой простотой», как назвал его Лем. Примкнуть к блаженному стану детей, зверей и дурачков. Обнимать ее, целовать и забыть о том, что она может оказаться его сестрой.
– Наверное, мне лучше идти, – сказала она, словно услышала его мысли. – Мама хочет, чтобы я позвала пастора.
– Он прочтет пару молитв, и я уеду – так, что ли?
– Это нечестно.