Она ничего не ответила.
– Я р… р… я родился здесь, – продолжал он, – в Паломо-Гроуве.
– Знаю, – сказала она.
Так, так, подумал он, вот это новость.
– А что еще вы знаете? – спросил он довольно тихо.
Ее глаза метнулись к дверям, и он понял: она молится своему Великому белому богу, чтобы кто-нибудь вошел и избавил ее от этого парня и его проклятых вопросов. Но ни бог, ни покупатели не появлялись.
– Что вы знаете обо мне? – снова спросил Хови. – Ничего плохого, надеюсь?
Луис Нэпп чуть пожала плечами.
– Нет.
– Тогда что?
– Я была знакома с вашей матерью, – сказала она и замолчала, словно одного этого было достаточно. Он ничего не ответил, давая ей возможность закончить мысль. – Конечно, не слишком близко. Она была немного моложе. Но у нас все друг друга знают. И потом, когда все это случилось… это происшествие…
– М-м-можете г-говорить прямо, – перебил Хови.
– Что говорить?
– В-вы говорите «п-происшествие», но ведь ее изнасиловали, не так ли?
По выражению лица Луис он понял: она надеялась, что этого слова (и ему подобных непристойностей) никто никогда не посмеет произнести у нее в магазине.
– Я не помню, – почти презрительно сказала она. – А если бы и вспомнила…
Она замолчала, вздохнула и резко сказала:
– Почему бы вам не вернуться туда, откуда вы появились?
– Я и вернулся сюда. Здесь мой родной город.
– Я не об этом. – Теперь в ее голосе слышалось скрытое прежде раздражение. – Неужели вы не видите связи? Стоило вам здесь появиться, как погиб мистер Вэнс.