— Так ведь это же поэтическая фантазия, — защищался раздраженный священник, — я же не считаю «Божественную комедию» Символом веры или Евангелием.
— Тем не менее, ваше преподобие, — безжалостно уличил его доктор, — вы только что пытались использовать эту поэму в качестве аргумента в нашем споре.
— Но вы же, — запальчиво перебил гостя хозяин, — вы же осмотрели мою коллекцию. Разве следы, выжженные покаянными душами в присутствии надежных свидетелей, не служат для вас достаточным доказательством действенности карающего огня? Или вы считаете весь мой музей мистификацией и сомневаетесь в подлинности экспонатов?
— Нет, ваше преподобие, в подлинности экспонатов, во всяком случае большинства из них, я не сомневаюсь. Кому, как не мне, верить в возможность подобных феноменов. Во избежание фальши не стану от вас скрывать рода своих занятий: я парапсихолог. То, что знаки, оставленные фантомами, имеют вид выжженных оттисков, для меня вовсе не доказательство материальности потустороннего пламени.
— Вот тебе раз! Это почему же? И как иначе можете вы объяснить подобное чудо?
Пронь улыбался довольный. Запальчивость оппонента явно импонировала ему — он любил споры с накалом.
— Знаки, оставленные душами умерших, — отчеканивая каждое слово, произнес ученый, — выглядят выжженными потому, вернее сказать, они выжжены именно потому, что оставлены душами тех, кто при жизни верил в посмертное наказание огнем.
— Безумная интерпретация, — горячо воспротивился старец, — этим меня не убедить.
— Я не собираюсь никому навязывать свои взгляды, но, раз уж зашла речь, я прямо и откровенно высказываю свое мнение.
— Значит, вы полагаете, что люди и после смерти…
— Веруют в то же, во что веровали при жизни, а многие свое потустороннее существование воображают в виде огненной муки.
— Но тогда выходит, что…
— Выходит, что не всегда и не во всем умершие осведомленнее живых. Я глубоко убежден, что люди прихватывают с собой на ту сторону почти все предрассудки, пристрастия и заблуждения, каким следовали в своей земной юдоли.
— И как же вы представляете себе техническую, извините за выражение, сторону этих знаков? Их опаленность?
— Их специфическая окраска обычна при каутеризации — прижигании тканей в медицинских целях; знаки эти стигматопластического или, как еще говорят, идеопластического характера, что, впрочем, одно и то же: они вполне подобны тем, что оставляют фантомы, возникающие в процессе материализации.
— Apage, satanas! — прошептал расстроенный оборотом разговора священник. — Нам не прийти к согласию никогда.
— Извините за уверенность, с какой я высказываю свои суждения, такова уж моя привычка. У меня нет претензии на всеведение, я всего лишь выдвинул гипотезу.
— Ладно, давайте оставим наш спор, он делается бесплодным.
Ксендз взглянул на часы.
— Уже пять. Мне пора к вечерне. Не хотите пойти со мной? В нашем костеле для вас тоже найдется кое-что интересное.
ebooksa