Дурной сон наяву. Только почему он все прекрасно видит и даже лучше чем как обычно. В глаза бросаются самые мельчайшие детали. И в нос бьет аромат выблеванного зимнего салата.
Сергей закрыл глаза и перестал дышать, чтобы хоть немного не ощущать этих противных и одуряющих запахов.
Когда он вновь открыл глаза, то увидел, что в палате, где он находился, стало светлее. Через секунду он явственно услышал человеческие голоса. Димкин вопль. Из него вытащили зонд, и он захлебывался от остатков воды, рыданий и слез. В тон ему подвывал парень с соседней койки.
Сергей посмотрел на свои руки. Они побелели, так крепко он вцепился в спинку кровати. Он встретил недоуменный взгляд Вали.
– Что с тобой? – спросила она. – Тебе плохо? Ты чуть не упал.
– Ты уверена, что я не падал?
– Да нет, ты все время стоял здесь. Только побледнел сильно, когда из Димки пошло, да еще закрыл глаза. Не надо было тебе идти с нами.
Сергей ей не ответил. Он оторвался от спинки, за которую все еще держался, и пошел к той кровати, на которой спал его отец.
Тот там и находился, но когда Сергей с силой стянул с него одеяло, он увидел совершенно незнакомого седого мужчину в полосатой больничной пижаме. Тот спал и на бесцеремонные действия Сергея даже не пошевелился. Молодой человек растерянно замер на месте.
– Чертовщина какая-то! – пробормотал он сам себе.
Мужик в пижаме открыл один глаз и посмотрел на Сергея. Сергей на него. Глаз был голубой. Он смотрел на Сергея, и тому показалось, что мужик смотрит на него с хитрецой, словно ему было что-то известно. Он даже подумал, что этот больной сейчас тоже будет над ним смеяться, как тот умирающий старик.
Сергей повернулся и медленно отошел прочь.
Димка был весь мокрый и без трусов, и Валя вытирала его простыней, которую сняла с кровати, на которой его промывали. Сергей подошел к ней. Ему было плохо. Ноги почти не слушались его, хотелось присесть. Но он не дал себе расслабиться и стал помогать Вале одевать мальчика. Тот уже немного успокоился, перестал плакать и только всхлипывал и вздрагивал. Когда он был одет и встал на ноги, то не смог сделать и шага, так его трясло и пошатывало. Пришлось Сергею взять ребенка на руки и понести его словно младенца через всю больницу к выходу.
Улица встретила их вечерней прохладой. Сергей несколько раз глубоко вздохнул и сразу почувствовал себя лучше. Все, что случилось с ним только что в больнице, показалось ему простым бредом выпившего человека, который попал в обстановку невероятной духоты, да еще одаренного буйной фантазией и развитым образным мышлением.
От троллейбусной остановки Больницу Скорой Помощи отделяла лесополоса. Когда они ступили на тропинку, усыпанную прошлогодними листьями, Сергею послышался чей-то смех. Нехороший такой смех. Словно кто-то чему-то радовался. Чему-то очень нехорошему. Точно также смеялся тот мерзкий старик.
– Ты слышишь? – спросил он Валю.
– Что?
– Ты ничего не слышала?
– Нет. Я ничего не слышала.
– Значит, мне показалось.