Присутствие

Если они знают, где он, скрыться некуда.

Выбравшись в темноту, он поежился от ночной прохлады, приказал себе не думать о холоде и сосредоточился только на одном.

Как отсюда уйти.

Двигаясь энергично – куда энергичней, чем по пути сюда, – он покинул тропку всего в нескольких шагах от расщелины и пробирался зарослями, пока не вышел на дорожную колею в ста ярдах от поляны с навесами.

Голоса еще были слышны, но отдалялись, и он понял, что они идут не за ним, а ищут там, где он был всего минуту назад.

Повернулся и побежал, подгоняемый темнотой.

Добежав до ограды, перелез через нее, потом преодолел ворота. Он бежал, и ноги, как поршни, работали в устойчивом ритме, почти неслышно. У тропки, ведущей направо, он не свернул, а двинул дальше, и только потом ушел с дороги и стал спускаться напрямик...

И вдруг изнемог. Икры запекло огнем, коленки с лодыжками ныли так, словно он бежал несколько часов без передыху. Запыхавшись, остановился перевести дыхание и прислушался.

Тишина.

Он снова был один на ночной дороге.

* * *

Еще в эвкалиптовой роще Майкл увидел, что весь дом освещен, а на веранде в светлом купальном халате стоит мать, и сразу понял, чего испугался так сильно, очнувшись после кошмара.

Никакое то было не привидение.

То была включившая свет мама.

Вот идиот!

Бывают же такие кретины!

Глубоко вздохнув, он вышел из-за деревьев на свет, идущий с веранды.

Катарина, завидев его, обомлела, потом вскрикнула:

– Майкл! Господи, как ты?! – и на подкашивающихся ногах бросилась к нему по ступенькам. – Майкл, Майкл, что случилось? О, Господи, я так испугалась! Когда ты выскочил в окно...

– Я в порядке, мам, – перебил ее Майкл. – Я просто... не знаю... чепуха какая-то... – они были уже на веранде, и Катарина крепко держала его за руку. – Прости, пожалуйста, – сказал он.

Катарина втащила сына в дом и тревожно вгляделась в его лицо.