– Гроза ушла к югу, и дождь перестал стучаться в закрытые ставни.
Я глянул на массивные фламандские часы и удивился столь позднему часу.
– Без двадцати час. Как бежит время, полковник!
Мои слова оказали неожиданное действие.
Крафтон с дрожью положил трубку, сбросил испуганный взгляд на пожелтевший циферблат и простонал:
– Без двадцати час! Вы сказали, без двадцати час!
– Конечно, – ответил я. – Когда беседуешь о столь интересных вещах и попиваешь столь чудесный напиток…
– Бога ради, – воскликнул он, – не покидайте меня… Скажите, мой друг, который час показывают стрелки?
Он позеленел от страха, и по его подбородку стекала струйка слюны.
– Ну что вы, полковник, минутная стрелка ползет к сорок пятой минуте. Скоро будет без четверти час!
Крафтон издал вопль ужаса.
– Почему же я не сплю в сей поздний час? – крикнул он. – В этом замешаны адские силы. Который час?
– Без четверти час, полковник… Уже бьет три четверти!
– Проклятие! – захрипел он. – Вот она!
Дрожащим пальцем он указал на темный угол комнаты и повторил:
– Вот она! Вот она!
Я ничего не видел, но странное недомогание стеснило мне грудь.
– Тень… Тень, являющаяся без четверти час… Вы видите ее?
Я поглядел туда, куда он указывал пальцем, но ничего необычного не увидел.
Он опустил голову и забормотал: