– Ты ошибаешься, мой друг, – несколько надменным тоном ответил он. – Или ты плохо знаешь собственную жену, или я ничего не понимаю в женщинах.
Признаться, я даже несколько опешил. Я боготворил Хлою, а Алекс мог спокойно рассуждать, что она клюнула на его вульгарное, правда, весьма задрапированное предложение. Я был поражен подобными рассуждениями друга, который сидел в моем доме, развалясь в моем кресле, курил мои сигары и говорил о моей жене как о самой заурядной женщине.
Видя явное удивление, написанное у меня на лице, Алекс предложил:
– Хочешь пари? На сто фунтов.
– В чем будет состоять пари? – поинтересовался я.
– В том, что твоя несравненная женушка захочет пойти в мой клуб.
В курительной комнате повисла тяжелая тишина. Алекс внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Я же терзался в ужасных сомнениях. Больше всего на свете мне хотелось вышвырнуть Алекса из дома, надавав ему тумаков, а затем объяснить Хлое, что этот визит был моей величайшей ошибкой, и никогда больше не вспоминать ни о свингер-клубе, ни об Александре Том-соне. Ну почему, почему я не сделал этого? Я, самоуверенный глупец?
Едва Алекс ушел, как я направился в будуар жены, где она проводила свое свободное время, причесываясь или без конца примеряя все новые и новые наряды. И тут моя жена удивила меня. Нет, она не удивила, а прямо-таки поразила. Лишь только я вошел в будуар с целью выяснить, прав ли я оказался в споре с Алексом, как Хлоя сама, опередив меня, потребовала, чтобы мы как можно быстрее отправились в этот новый клуб.
– Свингер-клуб, кажется, так твой товарищ называл это тайное заведение? – легкомысленным тоном спросила она меня, приставив к шее ожерелье и смотрясь в зеркало.
– Дорогая, ты поняла, что это за клуб? – наивно спросил я.
– Конечно.
– Там все будут голые, – настаивал я.
– Не совсем. В масках. А это не так стыдно. – Тут Хлоя закрыла ожерельем глаза, изображая, какой она будет в маске.
– Там будут меняться партнерами для любовных утех, – продолжал настаивать я несколько повышенным тоном.
Отложив ожерелье, богиня удивленно воззрилась на меня.
– Я слышала, милый. Я не глухая и не глупая. Мы пойдем в этот клуб! Это решено!
Впервые я слышал в ее тоне властные нотки. Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что толкало ее в этот свингер-клуб. Я понимаю не только ее, но и многих, кто ходил, ходит и, по всей видимости, будет ходить туда, дабы развлечься, вернее, прикоснуться к запретному, испытать нечто, что недоступно в обычной жизни. Представьте себе нашу старую добрую Англию с ее огромными колониями, раскинувшимися по всему земному шару, с нашей величайшей культурой, наиболее развитой в сравнении с другими европейскими странами, я уже не говорю о каких-нибудь колониях или молодых странах, типа Американских Соединенных Штатов, где, как мне кажется, вообще нет никакой культуры, а лишь одни индейцы. Мы соприкасаемся с множеством других наций, верований и культур, более свободных, нежели мы. Но мы прививаем другим наш образ мышления, наше поведение, наконец. Однако же мы, англичане, являемся самой закрытой, самой чопорной и самой ханжеской нацией в мире! Наша королева олицетворяет собой викторианство, названное в ее честь. Мне же в этом слове слышится, прежде всего, жуткая несвобода, стесненность и скованность. Люди, возвращающиеся из колоний, где они прожили каких-нибудь год-два, уже чувствуют себя не в своей тарелке. И все это называется джентльменством? На самом деле это тривиальное ханжество! Даже сам Лондон разделен, как кажется, на две части: на Восточный и Западный районы. Элита, свет живут в шикарных кварталах, давясь от скуки и снобизма. А буквально в часе езды творится нечто вульгарное, пошлое, низменное, которое способно вскружить голову любому джентльмену, едва он окажется в Восточной части. Проститутки, наркотические притоны, бордели для извращенцев, подпольные тотализаторы и лотереи, сатанинские секты, торговля людьми – все, что угодно, к вашим услугам, сэр. Да, тут есть от чего потерять голову. Поэтому я не виню мою обожаемую Хлою, не виню ее ни в чем, а уж тем более в том, что она захотела посетить это вульгарное заведение, этот клуб под названием «Свингер», самый первый клуб подобного рода в мире. Она просто была чрезвычайно легкомысленна и любопытна, а я слишком сильно любил ее, чтобы что-то запретить.
Через неделю мы отправились в этот проклятый клуб. Не хочу вспоминать об этом. Не хочу вспоминать и уж тем более писать здесь.
Едва лишь мы вошли в огромный зал, как мне стало не по себе. Разделенный множеством модных в тот год японских ширм, сквозь которые просвечивало все, что за ними делалось, на массу небольших комнат, в которых стояли дорогие софы, обитые неизменным плюшем, он напоминал бордель. На мне и моей обожаемой Хлое не было ничего из одежды, только маски, тщательно скрывавшие наши лица. Я и не заметил, как остался один. Хлою, польстившись на ее юное тело, тотчас же окружили мужчины и куда-то увели прочь, пока я, остолбенев, осматривался. Внутреннее убранство клуба, сделанное по личному заказу Алекса, одновременно напоминало вульгарный публичный дом и подвал католической церкви Девы Марии. Смесь безвкусицы с пошлостью и мрачностью.
Я огляделся. Хлои рядом уже не было. Наверное, она уже отдавалась какому-нибудь самцу, страстному и развратному, думалось мне. Не в силах более сдерживать свое воображение, так некстати разыгравшееся, я выбежал вон. Все, не хочу больше об этом вспоминать.
ebooksa