Он поднялся по ступенькам и позвонил. Женщина вышла. Ей было лет тридцать.
— Не объясните ли мне кое-что? — Джек показал на Вики, стоящую внизу. — Почему вы обидели малышку?
— Обидела?
— Да. Ее друзьям вы дали конфеты, а ей нет.
Женщина начала закрывать дверь.
— Я никому не должна объяснять причины своих действий.
Джек придержал дверь резиновыми когтями.
— Вы правы. Не должны. Но, кроме ваших прав, есть и многое другое. Как, например, необходимость объясниться с девочкой.
Губы женщины превратились вдруг в тонкую линию.
— Ну, если вы настаиваете... Скажите ей, что я вообще не оправдываю эти так называемые праздники, но, как хорошая соседка, терплю их. Это безобразие, язычество. Девочка одета как ведьма, колдунья. А я не хочу поощрять ни ворожбу, ни язычество.
Джек, скрытый маской, сжал зубы.
— Вы, должно быть, шутите!
— Ни в коем случае. А теперь убирайтесь, или я вызову полицию.
С этими словами женщина захлопнула дверь.
Джек собрался было постучать еще раз — приедет полиция или нет, но он хотел бы сказать ей пару слов, — как услышал голос Джиа:
— Джек...
Что-то в ее тоне заставило его повернуться. Увидев, как она согнулась, прижимая руку к низу живота, и ее бледное лицо, искаженное болью, он пулей слетел со ступенек.
— Что с тобой, мам? — спросила Вики.
— Мне плохо. Боюсь, нам стоит поспешить домой.
— А я думаю, в больницу, — сказал Джек.