Красный Бубен,

22
18
20
22
24
26
28
30

– На хрена ты со мной пошел? – спросил Мишка сердито, но в его глазах Мешалкин прочитал благодарность.

– Так надо, – коротко ответил он, и друзья зашагали вперед.

Они шли по тем местам, по которым прошлой ночью Коновалов бежал спасаться в церковь. Каждый шорох, каждая непонятная тень заставляли их вздрагивать и креститься.

– Вот здесь, – рассказывал шепотом Мишка, – я упал и наступил рукой на ежа. А вон там яма! Осторожнее, не йобнись… А вон там поле картофельное, куда этого затянуло… Колчанова…

– Да я видел, – ответил Мешалкин. – Я в вашей деревне не первый раз…

– И, будем надеяться, не последний…

– Будем надеяться, – Юра кивнул и перекрестился. – Но вообще-то, если б я знал… Ноги бы моей в вашей чертовой деревне не было!..

– Ты, блин, поосторожнее, – Коновалов нахмурился. – У нас лучшая в мире деревня! А упыри на любое место могут напасть! Никто не застрахован…

– Все равно, говно ваша деревня, и никогда я сюда больше не приеду! Даже за сто миллионов долларов!

– Ну и дурак! Считай, что твою семью как будто машиной задавило…

– Я бы этому шоферу… руль в жопу засунул!

– Вот и давай… засунем…

Они погрузились в темноту. Мишка шел первым с колом наперевес, он водил им перед собой, готовый отразить нападение врага в районе ста восьмидесяти градусов. Мешалкин шел сзади и крутил головой из стороны в сторону.

– Вот его дом, – Мишка остановился. – И как же это я днем позабыл?..

– Это тебя темные силы специально так настроили против друга.

– Точно. Сам бы я никогда о нем не забыл.

Они открыли калитку, поднялись по скрипящим ступеням и остановились возле двери. Коновалов взялся за ручку:

– Ну… если Петька того, тогда всё, – он решительно дернул дверь на себя.

Они миновали подозрительные сени и остановились перед открытой дверью, ведущей в избу.

Петька лежал, связанный, в углу, лицом к стене и не шевелился.