Стропалев еще отступил и уперся спиной в забор.
Дед Семен присел и вдруг прыгнул вперед. Мешалкин, Коновалов, Скрепкин и Хомяков от удивления замерли. Дед Семен прыгнул, как Брюс Ли. Он подлетел к Стропалеву и врезал ему колом по скуле. Стропалев осел у забора. А Абатуров оттолкнулся от досок пятками, перевернулся в воздухе и упал на монстра сверху, воткнув осиновый кол ему в живот.
Стропалев вспыхнул.
А дед продолжал висеть сверху, держась за кол.
Коновалов оттащил его в сторону. Скрепкин подобрал второй автомат.
А Абатуров после схватки с вампиром сразу ослаб. И теперь не мог ни двигаться, ни стоять на ногах.
Скрепкин и Коновалов усадили Абатурова на Петьку.
– Бежим! – крикнул Мешалкин.
И они побежали.
Абатуров еле удерживался на носилках. Два раза он чуть не свалился вниз. Коновалов посоветовал деду прилечь, для устойчивости. Но дед Семен отказался ложиться рядом с покойным, который еще не успел остыть.
– Рано мне еще в гроб ложиться! – от тряски челюсть у деда ходила ходуном и слова получались квакающие.
До церкви оставалось совсем чуть-чуть. Но монстры буквально наступали людям на пятки. Конечно же! А как же еще! Во-первых, они обладали сверхъестественной силой, отчего могли развивать высокую скорость. А во-вторых, им не нужно было носить носилки. Люди после смерти тяжелеют в полтора раза. И выходило, что на носилках было уже не два, а три человека! Плюс два трофейных автомата!
Почему же после смерти люди тяжелеют? Казалось бы, наоборот, – потеряв душу, тело должно становиться легче. Но это только на поверхностный взгляд материалиста. А если немного подумать, то получается, что душа человеческая подобна воздушному шарику, наполненному водородом, который всю жизнь подтягивает человека наверх к Богу. А тело человека – гиря, которая держит душу, чтобы она не улетела сразу. Как у водолазов, которых вода выталкивает на поверхность, а тяжелые свинцовые подошвы водолазных ботинок, позволяют передвигаться по дну. Тело без души, как мертвый водолаз на дне морском в свинцовых ботинках – его ничего не выталкивает на поверхность. Он, как водоросль, безразлично колышется вокруг своих ботинок, и только глубоководные рыбы иногда заглядывают сквозь стекло гермошлема в его мертвые глаза.
Мешалкин и Хомяков выдохлись.
– Давай мы вас на ходу подменим! – крикнул Леня.
Мешалкин и Хомяков, не останавливаясь, передали носилки Коновалову и Скрепкину.
Когда они уже забежали на крыльцо, дед Семен не удержался и сковырнулся вниз, кубарем скатился по ступенькам, сбил Мешалкина и откатился в траву.
Дверь распахнула Ирина.
– Мы сейчас! Только Петьку занесем! – Коновалов и Скрепкин скрылись в церкви.
Из куста выскочила монстр-женщина. Это была Лиза Галошина, уборщица. Галошина схватила деда за ногу и потащила обратно в кусты.